Август Кубичек - Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904–1940

Та темная осень 1905 года была для Адольфа решающей. Ему предстояло либо пересдать экзамены за 4-й класс в реальном училище Штайра, либо бросить образование совсем. Но в действительности ему пришлось решать между тем, чтобы продолжать – ради матери – идти по пути, который он считал ложным и бессмысленным, или признать тот факт, что придется нанести ей тяжелый удар и выбрать «другой путь», о котором он мог сказать только то, что он ведет в искусство. Эти два варианта были равны, но на самом деле никакого решения принимать не пришлось, потому что он уже предпочел бросить школу и следовать по второму пути. Что же касалось мыслей о матери, то я знаю, что они разрывали его на части.

Адольф пережил тяжелый кризис в те осенние месяцы 1905 года, самые ужасные за годы нашей дружбы. Этот кризис обернулся серьезной болезнью. В «Майн кампф» он пишет о респираторном заболевании. Его сестра Паула назвала его кровоизлиянием; другие утверждают, что проблема была с желудком. Я почти каждый день ходил навещать его, лежавшего в постели на Гумбольдтштрассе, главным образом потому, что должен был рассказывать ему о Стефании. Насколько я помню, это была легочная инфекция, вероятно воспаление легких. Я знаю, что еще долгое время после нее он много кашлял, отхаркивая из груди гной, особенно когда погода была сырой и туманной.

Именно по причине этой болезни мать освободила его от посещения школьных занятий, так что в этом отношении это была очень своевременная болезнь. Сейчас невозможно сказать, преувеличивал ли он ее симптомы, была ли она в какой-то степени психосоматической, или же он был предрасположен к такому состоянию. Когда, наконец, он встал с постели, у него в голове уже давно все определилось. Школьные годы для него закончились, и без малейших сомнений или угрызений совести он устремил свои взоры на карьеру художника.

После этого последовали два года без определенной цели. «В суете пустой жизни» он описывает этот этап своей жизни в «Майн кампф» с долей неловкости. Хорошо описывает. Он больше не посещал школу, он не делал ничего, чтобы подготовить себя к какой-то работе, жил со своей матерью и позволял ей содержать себя. Но он не был бездельником: этот период его жизни был заполнен беспокойной деятельностью. Он делал наброски, рисовал, писал стихи, читал. Не могу вспомнить такого времени, чтобы ему было нечем заняться или он скучал. Если случалось так, что ему не нравился спектакль, на который мы пошли, он уходил и с огромным рвением окунался в ту или иную деятельность. Правда, в ней трудно было увидеть какую-либо систему, так как в ней не просматривалось никакой цели или четкой задачи; он просто накапливал впечатления, опыт и материал из окружающей жизни. Цель всего этого он мне никогда не объяснял. Он просто был в поиске – везде, постоянно.

Однако таким путем Адольф нашел способ доказать своей матери, что школьное обучение не имеет полезного завершения, – «можно выучиться гораздо большему самостоятельно», как он объяснил ей. Он вступил в Народное образовательное общество при книжном магазине на Бисмаркштрассе и в Музейное общество, чтобы иметь возможность брать там книги для чтения. Часто посещал отдел абонемента в библиотеке при книжных компаниях Штойера и Л. Хасслингера. Начиная с этого времени я помню Адольфа, всегда окруженного кипами книг, особенно многочисленными томами его любимого произведения Die Deutschen Heldensage – «Саги о немецких героях», – которые всегда были с ним. Часто он просил меня, когда я приходил из шумной обойной мастерской, прочитать ту или иную книгу, чтобы он мог обсудить ее со мной. Внезапно все, чего ему не хватало в школе: трудолюбие, интерес, радость учения, возвратилось. Как Адольф хвастался, он победил школу ее же собственным оружием.

На суде над Адольфом Гитлером за государственную измену, который последовал за неудачной попыткой в 1923 году совершить государственный переворот, преподаватель Гуэмер, бывший его классным учителем в реальном училище Линца на протяжении трех лет, выступил в качестве свидетеля. Он под присягой показал следующее: «(В школьные годы) Гитлер был, без сомнения, одаренным мальчиком, хоть и односторонне одаренным. Он не утруждал себя самодисциплиной, и, так как настойчиво плыл против течения, а также был своевольным, эгоистичным и вспыльчивым, ему, очевидно, пришлось бы приложить большие усилия к тому, чтобы вписаться в школьные рамки. Он также был ленив, так как в противном случае, имея несомненные способности, достиг бы гораздо лучших результатов».