Август Кубичек - Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904–1940

В свободное время я сильно скучал по Адольфу. Я хотел бы написать ему о Стефании, хотя он не просил меня об этом, но мне так и не удалось увидеть ее. Возможно, она уехала отдыхать со своей матерью.

Так как в Вене еще оставались кое-какие дела, которые надо было уладить, я написал Адольфу и попросил заняться этим. Я должен был заплатить взносы Ридлю, казначею Союза музыкантов, а также я хотел, чтобы он забрал мою членскую книжку и переслал мне все публикации союза. Адольф самым добросовестным образом выполнил все это, что подтверждает художественная открытка от 15 июля 1908 года с изображением так называемого «Грабена» (фешенебельная торговая улица в центре Вены, одна из древнейших улиц города. Считается, что улица возникла на месте засыпанного рва римского военного лагеря, отсюда название, которое буквально означает «ров». – Пер.). На открытке написано:

«Дорогой Густл,

Я заходил к Ридлю три раза, но так и не застал его и смог заплатить ему лишь в четверг вечером. Прими мою самую искреннюю благодарность за твое письмо и особенно за открытку. Он выглядит очень прозаическим, я имею в виду фонтан. Со времени твоего отъезда я очень много работаю, иногда до двух-трех часов ночи. Я напишу тебе, когда буду уезжать. Я не очень стремлюсь к этому, если туда приедет и моя сестра. Здесь сейчас не очень тепло, иногда даже идет дождь. Посылаю тебе твои газеты и книжку. Самый сердечный привет тебе и твоим достопочтенным родителям.

Адольф Гитлер».

Фонтан, который Адольф называет «очень прозаическим», был сооружен в общественном парке. Скульптура, которая должна была украшать его, была сделана Ханаком (Ханак Антон (1875—1934) – скульптор, представитель экспрессионизма, член объединения «Венский сецессион». – Пер.) и называлась «Радость красоты» – это название Адольф счел ироничным ввиду невыразительности этой работы.

Замечание, касающееся его сестры, представляет интерес: он имеет в виду Ангелу Раубаль. Адольфу была неприятна мысль, что она тоже может поехать в Вальдфиртель, так как после его бурной ссоры с ее мужем он не хотел с ней встречаться.

Через несколько дней пришла еще одна почтовая открытка от Адольфа, которая датируется 19 июля 1908 года, с изображением цеппелина. Текст гласил:

«Дорогой друг,

Прими мою самую горячую благодарность за твою доброту. Сейчас мне не нужно присылать масло и сыр. Но я от всей души благодарю тебя за доброе намерение. Сегодня вечером я иду смотреть «Лоэнгрина». Самый сердечный привет тебе и твоим достопочтенным родителям.

Адольф Гитлер».

Вдоль края открытки написано: «Фрау Цакрис благодарит тебя за деньги и шлет привет тебе и твоим родителям». Я рассказывал своей матери о том, как сильно нуждается мой друг, и о том, что иногда он ходит голодным. Этого было достаточно для моей доброй матери. Не говоря мне ни слова, в течение того лета 1908 года она послала Адольфу несколько посылок с продуктами. Причиной, по которой он просил больше не присылать продукты, была его приближающаяся поездка в Вальдфиртель. Но гораздо важнее этого был тот факт, что он мог посмотреть «Лоэнгрина». В этом я его понимал.

Я задавался вопросом, что он мог делать один в нашей комнате, и часто думал о нем. Может быть, он воспользовался тем фактом, что теперь комната в его распоряжении, чтобы снова взяться за свои большие строительные планы. Он давно уже решил перестроить Хофбург (дворцовый комплекс в Вене, резиденция Габсбургов со времени правления Альбрехта I до 1918 г. – Пер.). Во время наших прогулок по центру города он всегда возвращался к этому проекту, идеи которого уже были сформулированы, и оставалось только переложить их на бумагу. Его раздражало, что старый Хофбург и придворные конюшни были построены из кирпичей. Кирпичи, по его мнению, были недостаточно прочным материалом для монументальных сооружений. Поэтому эти постройки нужно снести и заново отстроить в камне в одном стиле. Вдобавок ко всему Адольф хотел в пару великолепному полукругу колонн нового Бурга возвести такое же сооружение на другой стороне и таким замечательным образом оградить площадь Героев. Дворцовые ворота (наружные ворота Хофбурга в Вене, построены в честь Битвы народов под Лейпцигом на месте прежних, разрушенных в 1809 г. французскими войсками. – Пер.) должны были остаться. Две величественные триумфальные арки через Рингштрассе – вопрос о том, какие «триумфы» они призваны увековечить, Адольф предусмотрительно оставлял без ответа – должны были объединять прекрасную площадь и Придворный музей в одно целое. Старые придворные конюшни должны были быть снесены и заменены монументальным зданием, равным Хофбургу, которое соединялось бы двумя триумфальными арками со всем комплексом. Таким образом, по мнению моего друга, площадь Героев в Вене станет достойной любой столицы.