Франц Куровски - Немецкая мотопехота. Боевые действия на Восточном и Западном фронтах. 1941-1945

Все трое были расчетом пулеметного гнезда, которое было оборудовано под насыпанной у стены кучи еще не обожженных кирпичей. Термометр показывал двадцать два градуса мороза.

– Вон идет фельдфебель Вегенер! – предупредил своих подчиненных унтер-офицер Лауперт.

– С четырьмя солдатами из группы управления ротой, – добавил Грунге.

Не доходя нескольких метров до пулеметного гнезда, группа остановилась и окликнула старшего наряда. Когда унтер-офицер Лауперт, переговорив, вернулся к пулеметному расчету, он многозначительно ухмыльнулся и сказал:

– Господа, похоже, нам с вами придется взглянуть, как выглядит этот кирпичный завод изнутри…

– Это значит…

– Это значит, что нам с вами предстоит пробраться к печи для обжига известняка и разведать, есть ли там иваны. Печь для обжига кирпича прикроет нас с фланга, и мы сможем незаметно выйти к Миусу.

Не тратя понапрасну слов, унтер-офицер Лауперт стал готовить группу к разведывательной вылазке. Когда сгустился вечерний сумрак декабрьского дня, они двинулись в путь. Держа пулемет на изготовку, Браше пробирался за полуразрушенными складами к южной части обжиговой печи. Под ногами солдат скрипел снег. За спиной у него раздавалось хриплое дыхание его товарищей. Через некоторое время они подошли к длинному зданию для сушки кирпичей. Кирпичное крошево противно хрустело под подошвами сапог, красноватая пыль поднялась в воздух. Сердце у Браше тревожно колотилось, подступая к горлу.

Впереди раздался какой-то шорох. Трое пулеметчиков замерли на месте, не смея ступить ни шагу. Из-под кучи хлама появилась небольшая тень: кошка! Увидев людей, она мяукнула, прыгнула в сторону и пропала в темноте.

– Вперед! – прошептал унтер-офицер Лауперт, который между тем продвинулся вперед и теперь шел во главе группы. – Не отставать!

Они обогнули сушилку для кирпичей и за ее торцом увидели кольцевую обжиговую печь. Повинуясь негромкой команде, они приблизились к ее фундаменту и перебрались через гору битых кирпичей. И тут же Лауперт и Браше увидели впереди знакомые бесформенные силуэты людей в маскхалатах, один из которых чиркнул в этот момент спичкой.

– Пулемет к бою! – приказал Лауперт. – Кнайсель с другой «пушкой» – правее!

Оба пулемета были тут же установлены и изготовлены к бою. Неподалеку справа внезапно с грохотом обрушилась сложенная из кирпичей стена. Крутое немецкое проклятие повисло в воздухе, и красноармейцы схватились за оружие.

Из пролета кольцевой печи выскочили еще несколько советских солдат.

Заработал пулемет Кнайселя. От кольцевой печи ему ответили 72-зарядные пистолеты-пулеметы [12]русских солдат. Пули рвали дерево и крошили кирпич. Браше выпустил из своего оружия длинную очередь. Внезапно вспыхнув, в него уперся длинный бело-голубой луч прожектора.

Обер-ефрейтор перекатился направо и вместе с пулеметом успел спрятаться за склад с кирпичом. Поднялась туча пыли, кирпичная крошка трещала и скрипела под ногами. Забросив массивный ручной пулемет за спину, он вместе с товарищами скрылся в каком-то боковом проходе. Прижимаясь к земле, они поползли вглубь.

Огонь неприятеля из проема кольцевой печи усилился. Кнайсель отвечал им из своего пулемета.

– Нам надо обойти их! – крикнул Браше своим товарищам.

Всем составом пулеметного расчета, задыхаясь, добежали до конца цеха и уже хотели было выйти к кольцевой печи, как вдруг услышали топот множества ног, обутых в валенки, владельцы которых приближались к ним со стороны дымовой трубы и конторы директора завода. Пулеметчики бросились на пол, и Браше изготовил пулемет к стрельбе, развернув его туда, откуда должны были появиться люди. Из темноты слышались голоса, кто-то громко отдавал приказы.

Браше открыл огонь, поводя стволом пулемета слева направо. Шаги затихли, неясные фигуры врагов попадали на пол. Упали и взорвались несколько ручных гранат…

– В укрытие! – крикнул Браше своим друзьям.

Через несколько мгновений враги побежали дальше, спеша на помощь своим товарищам у кольцевой печи.

Пулемет Браше заработал снова. Гамбиц подавал патронную ленту. Грунге стрелял из трофейного автомата. Прямо перед ним в снег шлепнулась ручная граната. Не растерявшись, он мгновенно протянул руку, схватил дьявольское яйцо и швырнул его обратно.

Граната взорвалась, не пролетев и двух метров, почти оглушив Грунге. Но ее осколки, миновав ефрейтора, прошли выше него, лишь один срикошетировал от его стальной каски.