Франц фон Папен - Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947

Должен добавить, что все заметки, которые я так аккуратно вел, вместе с микрофильмом вернулись со мной в августе 1944 года в Германию, но были впоследствии конфискованы французскими властями в Гемюндене, и с тех пор я их никогда не видел. Поэтому при изложении подробностей мне приходится полагаться на память.

На следующий день я условился с Постом, что он отвезет нашего общего друга в свой загородный дом в Бюйюк-Аду, куда я сам приеду на моторном катере. Микропленку я прочитал через лупу и убедился, что составители условий не собирались лишить Германию ее роли в Центральной Европе. На западе предполагалось восстановить ее прежние границы, а Польша на востоке должна была получить гарантии независимого существования. На пленке также было засвидетельствовано, что союзники, признавая невозможность автономного экономического существования Германии, предлагали создать независимое Украинское государство, связанное, однако, каким-то образом с Германией. Я сообщил нашему посланцу, что эти условия могут составить прочный фундамент для мирных переговоров, но рекомендовал ему проинформировать пославших его лиц, что для Германии будет предпочтительнее отказаться от всякой ассоциации с Украиной, ибо такая схема может стать причиной нескончаемого конфликта с Россией, сделав наше положение на Востоке невыносимым. Затем мы углубились в детали возможного мирного урегулирования, причем я вновь изложил свои предложения относительно европейского единства.

Я совершенно ясно дал понять, что не могу предпринять никаких дальнейших действий, пока не получу от президента Рузвельта письменных обязательств вести переговоры на основе условий, которые мы здесь обсудили. Он должен понимать, что никто на германской стороне не сможет взять на себя ответственность за столь важные решения на основании одних только неопределенных рассуждений общего характера, подобных Четырнадцати пунктам президента Вильсона. Мой гость с пониманием отнесся к этому требованию, но высказал сомнение в том, что президент согласится доверить нечто подобное бумаге. Почему бы мне, предложил он, не слетать в Каир, куда президент вскоре собирается нанести визит? В таком случае он мог бы организовать встречу между нами. Я ответил, что при реализации такого плана невозможно предотвратить утечку информации, в результате чего я, превратившись в эмигранта, окажусь практически бесполезным. Мы расстались, договорившись, что он должен еще раз увидется со мной после того, как свяжется с президентом.

Этот курьезный инцидент не имел никаких последствий, и мне остается только предположить, что президент посчитал для себя слишком рискованным предпринять что-то более конкретное. Другое объяснение состоит в том, что все дело было организовано по неизвестным причинам некой третьей силой. Однако если это так, то кажется странным, что не было предпринято попыток извлечь из нашей беседы каких-либо выгод. Я остался в полном неведении относительно того, существовала ли в действительности отличная от требования «безоговорочной капитуляции» основа для достижения мира.

Покушение на убийство. – Гитлер предлагает Турции оружие. – Контакт с Менеменджиоглу являет «Рай в Каире» [187] . – Давление союзников на Турцию возрастает. – Критическое военное положение Германии. – Воздушные налеты на Берлин. – Эпизод с Хорти. – Операция «Цицерон». – Отставка маршала Чакмака. – Бегство доктора Фермерена к англичанам. – Провал балканского плана союзников. – Угроза расторжения германского торгового договора. – Защита эмигрантов. – Предотвращение депортации евреев из Франции. – Последнее обращение к Рузвельту. – Мистер Эрле сообщает о неудаче. – Прекращение поставок хрома. – Отозван Риббентропом, возвращен Гитлером. – Посещение Парижа. – Завтрак с Лавалем. – Инцидент с пропуском германских судов и отставка Менеменджиоглу. – Успех операции «Оверлорд». – Турция разрывает отношения с Германией

Решение заставить Турцию вступить в войну до конца 1943 года, принятое в Москве на конференции министров иностранных дел союзников, повлекло за собой приглашение месье Менеменджиоглу для встречи с мистером Энтони Иденом. Несмотря на то что месье Менеменджиоглу был в то время нездоров, он совершил эту поездку и выслушал мистера Идена, который использовал все мыслимые аргументы в пользу немедленного объявления Турцией войны. Месье Менеменджиоглу отвечал, что Турция не желает выходить на сцену в самый последний момент, чтобы только принять участие в дележе добычи, и напомнил мистеру Идену о всеобщем отвращении, вызванном вступлением Муссолини в войну против Франции в 1940 году. Кроме того, он настаивал, что в случае присоединения Турции к борьбе ей должна быть поставлена конкретная задача, чтобы ее правительство могло сохранить политический и военный контроль за действиями своих сил. В конце концов было решено, что турецкое правительство должно будет возможно скорее дать по этому вопросу официальный ответ. В случае положительного решения потребуются дополнительные переговоры, а в случае несогласия вопрос будет снят. Однако туркам дали ясно понять, что их отказ может привести только к окончательному разочарованию британцев в своем союзнике и к серьезному ухудшению отношений между странами.