Сергей Дашков - Императоры Византии

Уцелевшие башибузуки отхлынули от стен. После нескольких залпов батарей на склонах холмов показалась вторая волна атакующих. Теперь на приступ шли, поблескивая панцирями, отряды анатолийских турок. Греки и католики, не успев отдохнуть, снова взялись за оружие.

Бой кипел вдоль всей стены, но самый упорный натиск Мехмед организовал между воротами св. Романа и Полиандровыми. Император с дружиной прикрывал слабейший участок — Месотихион (там, где в город втекал ручей Ликос), справа от него сражались наемники Джустиниани, слева — генуэзцы и отряд родственника императора, перешедшего в католичество математика Феофила Палеолога. Ожесточенная схватка шла и во Влахернах, где держались венецианцы.

За час до рассвета ядро обрушило большой участок стены близ ворот св. Романа. Около трех сотен турок прорвались в Паратихион, но василевс со своими греками выбил их оттуда. При свете восходящего солнца стрелы и пули, летевшие сверху, стали разить точнее, воины султана бежали назад, но стальные палки офицеров вновь и вновь гнали их на стены. После четырех часов боя, когда греки и их союзники изнемогали от усталости и ран, к воротам св. Романа двинулись лучшие турецкие части — янычары. Мехмед II лично довел их колонну до рва.

Этот третий приступ стал наиболее яростным. В течение часа янычары несли большие потери, казалось, что и на этот раз штурм кончится провалом. Фатих, понимая, что после этого единственным выходом будет только снятие осады, снова гнал и гнал своих людей вперед, под пули, камни и стрелы. И тут, раненый, упал Лонг Джустиниани. Кондотьер приказал отнести себя на галеру.

Оказавшись без предводителя, итальянцы начали бросать свои посты и уходить в город. Огромного роста янычар Хасан забрался на стену, отбиваясь от греков, подоспевшие его товарищи закрепились наверху.

Еще до штурма для какой-то из вылазок защитники использовали Керкопорту — маленькую калитку в стене. Она осталась незапертой, и отряд из полусотни янычар проник сквозь нее внутрь. Вскарабкавшись на стену с тыла, турки побежали по ней, сбрасывая вниз измученных христиан. На башне св. Романа забился зеленый стяг. С криками «Город наш!» османы ринулись вперед. Первыми дрогнули и побежали итальянцы. Император приказал отступать за внутреннюю стену и остальным. Но многие ее ворота оказались заперты, в начавшейся панике возникли пробки, люди падали в ямы, из которых брали землю для заделки проломов. Внутреннюю стену никто не защищал, вслед за последними греками в город ворвались турки…

Константин XII, Феофил Палеолог и двое других рыцарей бились у ворот св. Романа (по другой версии — у Золотых). Когда толпа янычар повалила прямо на них, василевс крикнул родичу: «Пойдем, сразимся с этими варварами!» Феофил ответил, что хочет скорее умереть, чем отступить и, размахивая мечом, бросился навстречу врагам. Вокруг математика образовалась свалка, и у Драгаша появилась возможность спастись. Но последний правитель Византии предпочел разделить участь своей империи. Вслед за Феофилом он шагнул в гущу боя, и больше живым его не видел никто…

На улицах завязывались стычки, в которых османы расправлялись с уцелевшими защитниками города. Одновременно начался грабеж, сопровождавшийся всеми теми ужасами, которые несла озверелая солдатня.

Сотни детей, женщин и стариков сбежались в св. Софию, веря, что в грозный час Бог не оставит их. «О, несчастные ромеи! — вспоминал Георгий Сфрандзи. — О, жалкие: храм, который вчера и позавчера вы называли вертепом и жертвенником еретиков и внутрь которого ни один человек из вас не входил, чтобы не оскверниться, потому что внутри его священнодействовали лобызающие церковную унию, — теперь, по причине проявившегося гнева Божия, вы ищете в нем спасительное избавление…» Люди, молясь, ждали явления ангела-хранителя с огненным мечом. Янычары топорами выломали двери и с веревками в руках ворвались внутрь, хватая каждый своих пленников «ибо не было там возражающего и не предававшего себя, как овца. Кто расскажет о случившемся там? Кто расскажет о плаче и криках детей, о вопле и слезах матерей, о рыданиях отцов — кто расскажет? Турок отыскивает себе более приятную; вот один нашел себе красивую монахиню, но другой, более сильный, вырывая, уже вязал ее… Тогда рабыню вязали с госпожой, господина с невольником, архимандрита с привратником, нежных юношей с девами. Девы, которых не видело солнце, девы, которых родитель едва видел, влачились грабителями; а если они с силой отталкивали от себя, то их избивали. Ибо грабитель хотел отвести их скорее на место и, отдав в безопасности на сохранение, возвратиться и захватить и вторую жертву и третью… «[18, с. 402]. В Золотом Роге обезумевшие от ужаса люди, давя и сталкивая в воду друг друга, пытались спастись на уцелевших кораблях. Турки, занятые грабежом, не препятствовали бегству, и корабли смогли уплыть, оставив на пристанях тех, кому не хватило места.