Леонид Левитин - Узбекистан на историческом повороте

Мнение доктора Хальбаха ценно тем, что оно выражает главное содержание политических ожиданий Запада в отношении Узбекистана. Думаю, что к нему нелишне прислушаться.

Законы, партии и реальная жизнь

Эксперты ОБСЕ единодушно характеризуют законы Узбекистана, регулирующие выборы президента и в Олий Мажлис, которые были приняты еще в 1991 г., затем 26 декабря 1997 г. и 19 августа 1999 г. существенно изменены и дополнены, как в достаточной мере отвечающие современным демократическим стандартам.

Закон о выборах Президента Республики предусматривает, что право на выдвижение кандидата в президенты имеют политические партии в лице своих высших органов и представительные органы власти - областные и Ташкентский городской Советы народных депутатов и Жокаргы Кенгес (парламент) Республики Каракалпакстан. Если кандидат в президенты выдвигается от политической партии, он должен быть поддержан не менее чем одним процентом избирателей страны (это составляет немногим более 120 тыс. чел.). При этом в одном административно-территориальном образовании (области, городе Ташкенте) не может быть более восьми процентов подписей от их общего числа (практически не более 10 тыс. чел.). Иначе говоря, кандидат должен иметь примерно равную поддержку во всех регионах страны. В еще большей мере ориентирован на активную роль политических партий "Закон о выборах в Олий Мажлис".

Совершенно очевидно, что многопартийность в Узбекистане находится на начальном этапе своего становления как влиятельной политической силы, что партии не относятся к реальным центрам принятия политических решений. Все пять политических партий, допущенных к участию в парламентских и президентских выборах: Народно-демократическая партия Узбекистана (НДПУ), "Ватан тараккиети" ("Прогресс Родины"), Социал-демократическая партия "Адолат" ("Справедливость"), Демократическая партия "Миллий тикланиш" ("Национальное возрождение"), Национальная демократическая партия "Фидокорлар" ("Самоотверженные"), - являются откровенно пропрезидентскими. Ни одна из них не ставит своей задачей борьбу за власть (за исключением "Фидокорлара", которая, однако, лишь декларирует такое намерение). Как же их можно назвать политическими партиями в общепринятом смысле?

Поэтому восторги западных экспертов по поводу качества избирательного законодательства Узбекистана, в совершенствовании которого сами они принимали участие, явно преувеличены. С точки зрения юридической формы здесь действительно все в норме. А вот что касается особенностей общества, его традиций и реальной сегодняшней жизни, то законы о выборах вряд ли можно считать адекватными им. Об этом я постараюсь подробно рассказать в других главах своих записок. Здесь же я упоминаю об этом в связи с тем, что резкая критика выборов Президента страны и в Олий Мажлис со стороны ОБСЕ еще в период избирательной кампании мне не понятна.

Неужели кто-то в ОБСЕ, не будучи наивным человеком, мог всерьез полагать, что в постсоветском Узбекистане, при еще не сформировавшемся новом среднем классе, какие-либо политические партии могли бы стать значимыми элементами гражданского общества?

Такую роль мог бы выполнить только блок местного самоуправления при одном непременном условии: если он будет организован не сверху вниз, а снизу вверх, когда махалля и сельские общины организуют демократическим путем свои объединения в районах и областях, ассамблею или конгресс на республиканском уровне. Вот отвечающий логике истории Узбекистана становой хребет его гражданского общества, понимаемого как совокупность отношений в сфере экономики, культуры, политики, развивающихся независимо, автономно от государства.

Кто может сказать, что Президент Каримов недооценивает роль махалля (в широком смысле, как синонима местного самоуправления), что он не предпринимал неоднократные попытки вывести этот институт на самую высокую орбиту общественной жизни? Почему это не удалось сделать и какова здесь личная вина Каримова, - другой, особый разговор. Здесь речь идет о том, что был бы способен при наличии такой общественно-политической инфраструктуры сделать Каримов для того, чтобы граждане Узбекистана могли на январских президентских выборах свободно, без контроля государственной власти, выразить свое мнение. Думаю, что ответ лежит на поверхности: обеспечить выдвижение одного или двух альтернативных кандидатов и строгое соблюдение избирательного законодательства, демократичность которого, как я уже сказал, даже критиками нынешней власти в Узбекистане не ставилась под сомнение.