Сергей Утченко - Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией С. Л. Утченко. Издание 4-е

Гнев исказил красивое лицо Скила. Свистнула конская плеть. Отец Садала почувствовал жгучую боль. Удар пришелся по лицу и левому глазу. Глаз заплыл. Потом опухоль спала, но глаз перестал видеть. Садал чувствовал себя глубоко и несправедливо оскорбленным. Ведь он был прав, а Скил, не разобравшись, его изувечил. Другие тоже говорили, что Скил всегда и во всем принимает сторону греков, что он им предан и забывает своих соплеменников. Говорили об этом, однако, только шепотом. Скила боялись. Не только сам Скил, но и его отец и дед были вождями их племени. Когда Папак предложил Садалу поступить в услужение к Скилу, отец Садала промолчал. Он не простил Скилу обиды, но он любил сына и не хотел портить ему будущее.

Папак пользовался расположением Скила, и по его просьбе Скил включил Садала в свою свиту. И вот теперь Садал находился в свите царя. Сам Скил скакал впереди всех. На нем, как и на остальных, был короткий кафтан, шаровары, заправленные в низкие голенища мягких сапог. Но в отличие от других Скил был подпоясан ремнем с золотыми бляшками, короткий меч его имел золотую рукоять и золотые ножны, на груди мерно в такт движению коня покачивалась золотая гривна. Все эти вещи сделали искусные греческие мастера.

Царь и его свита направлялись на юг к тому месту, где Борисфен сливался с Гипанисом (нынешним Бугом). Там стоял богатый торговый греческий город Ольвия. Каждый год посещал Ольвию Скил, жил в городе по месяцу и дольше, но никто не знал, что он там делал, так как Скил не брал в город своих спутников. Они оставались за пределами города и терпеливо ждали его.

Скил со своим отрядом достиг левого берега Гипаниса, когда солнце стало клониться к закату. Река в этом месте была широка, и, чтобы через нее переправиться, нужно было подняться вдоль берега вверх по течению. Уже стемнело, когда всадники подъехали к небольшому поселку у места переправы. Скил решил заночевать в поселке.

Садал впервые был в этих местах и с интересом рассматривал все вокруг. Жилища в поселке были совсем не такими, какие Садал привык видеть в поселениях оседлых скифов. Там были тесные землянки и полуземлянки, здесь — просторные дома прямоугольной формы на фундаментах из камня, со стенами, выложенными из слоев золы и глины. Фасады некоторых домов были облицованы большими, хорошо отесанными каменными плитами. Внутри каждого дома было по нескольку помещений.

Скил остановился в самом большом и лучшем из этих домов. Но и тот дом, в котором заночевал Садал вместе с Папаком и еще двумя земляками, был вовсе не плох. Гостеприимный, одетый по-скифски хозяин провел их через маленький дворик с колодцем в дом. Небольшой глиняный светильник с плавающим в оливковом масле фитилем освещал комнату, в которую они вошли. Вдоль одной ее стены на особой приступке стояли вылепленные от руки миски и кувшины, серая и красноглиняная посуда, сделанная на гончарном круге, а также расписная посуда греческой работы. Рядом с одним: из кувшинов стояла небольшая глиняная статуэтка, изображавшая греческую богиню, закутанную в длинный плащ.

«Должно быть, хозяин дома выменял все это у греков», — подумал Садал. Но вскоре из завязавшегося между Папаком и хозяином дома разговора понял, что местные жители не выменивали свое зерно и скот на другие товары, а продавали их греческим купцам за деньги. За эти деньги они могли купить в Ольвии все, что им было нужно. Хозяин дома сказал Папаку: «Наши пахари сеют хлеб не только для своих нужд, но и на продажу. Сеют они также лук, чеснок, чечевицу и просо и все это также продают грекам из города за деньги». Садалу потом много раз приходилось видеть эти деньги. Они имели форму медных рыбок, форму литой медной монеты с изображениями на ней голов греческих богинь и орлов с распростертыми крыльями. При более крупных торговых сделках использовались серебряные и даже золотые монеты и местной чеканки, и иностранные.

Об этом Садал узнал уже позже. Сейчас же он спросил хозяина: «Зачем греки из города скупают столько продовольствия и хлеба во всей округе, неужели они могут сами все это съесть?» Хозяин засмеялся: «Разве ты не знаешь, что греки торгуют нашим хлебом и всем, что у нас скупают? Ведь на их родине своего хлеба не хватает. Вот греческие купцы и покупают его у нас, а потом продают у себя на родине и очень хорошо наживаются. Ольвия из года в год становится все богаче и богаче».

«Так вот почему греки оказались в нашей стране, — подумал Садал и спросил: — А давно ли греки появились в наших краях и когда они построили свой город?»