Александр Бондаренко - Утаенные страницы советской истории.

Все это, как утверждают «исследователи», и привело к тому, что выросший Александр Ульянов возненавидел собственного отца, т. е. царя-миротворца Александра III, виновника позора и унижения его матери, несчастья его семейства, и вознамерился папеньку-государя убить… Пересказ можно бы продолжать и дальше, но лучше перейдем к анализу достоверности текста.

Сделать, простите, из дерьма конфетку и кого-то ею осчастливить не так уж и сложно. Для этого, во-первых, нужно, чтобы человек очень хотел эту конфетку получить, а во-вторых, ее нужно как следует подать.

Пункт первый — о желании получить. Советская партийная номенклатура, фактически развалившая великую страну, считала себя умнее всего остального народа, а потому четко дозировала поступающую «в массы» информацию. Так, были запрещены всяческие исследования на тему ленинской родни с материнской стороны. Причина — «пятый пункт» дедушки вождя мирового пролетариата, который был выкрестом, крещеным евреем. Ну и что? Насколько известно, это был хороший доктор, а его родной брат, тоже врач, вообще погиб «при исполнении» — во время «холерного бунта» в Петербурге осатаневшая толпа выбросила его в окно в качестве «врача-отравителя»… Однако «цековские мудрецы» постарались всю информацию засекретить. В соответствующем томе 2-го издания Большой Советской Энциклопедии, вышедшем в 1956 году, нет даже девичьей фамилии Марии Александровны, а биография ее изложена на удивление невнятно: «Родилась в Петербурге в семье врача. Получила домашнее образование. Живя в Симбирске, сдала экстерном экзамены на звание народной учительницы. Образованная, высококультурная, хорошо знала русскую и мировую художественную литературу, французский, немецкий и английский языки…» Ну и так далее. Статья в 3-м издании отличается только добавлением изначальной фамилии. Так что желание «получить конфетку» — узнать, что от нас скрывают, — возникает сразу после прочтения.

Пункт второй — подача материала. «Конфетку» нужно красиво «завернуть». Для «обертки» взята ссылка на давно покойную Мариэтту Шагинян, удостоенную Ленинской премии за книгу «Четыре урока у Ленина». Вот цитата из одного «бульварного издания»: «В 70-х годах эта писательница писала книгу о Ленине и получила доступ к архивам. Видимо, их хранители сами не знали, что спрятано в бумагах за семью печатями. Когда Мариэтта Шагинян ознакомилась с бумагами, она была потрясена и написала докладную записку лично Л. И. Брежневу. Тот ознакомил с этой информацией свой круг. Суслов три дня лежал с давлением и требовал расстрелять Шагинян за клевету. Но Брежнев поступил иначе: он вызвал Шагинян к себе и в обмен на молчание предложил ей премию за книгу о Ленине, квартиру и т. д.» Поставив под сомнение последнее утверждение — думается, у советских руководителей были и другие способы попросить товарища помолчать, — скажем, что автор этого текста вряд ли когда бывал в серьезных хранилищах.

В качестве «фантика» необходимо еще подпустить тумана: действеннее всего звучит фраза типа «это очень сложно проверить, но…» Так вот, по утверждению «создателей сенсаций», сложнее всего проверить близость Марии Александровны к Императорскому двору. То есть была она фрейлиной или нет. А ведь именно это и есть тот краеугольный камень, что лежит в основе всей постройки. Между тем, проверка проводится элементарно.

В Государственной исторической публичной библиотеке заказываем «Придворный календарь» на 1857,1860 и 1863 годы (А. И. Ульянов родился в 1866-м) и получаем три книжечки формата «pocket-book», в переплете тисненой красной кожи, с золотым обрезом страниц и белыми муаровыми форзацами. Книги эти печатались каждый год в типографии Императорской академии наук, и в них были обозначены все, кто входил в придворный штат как Императорского двора, так и дворов великокняжеских, начиная от министра императорского двора и до подкамердинера (т. е. помощника камердинера) Павла Тиханова, столь мизерной личности, что ему и отчество даже было не положено…

Раскрываем пофамильное оглавление тома на 1857 год — никаких Бланков при дворе не значится. Тогда берем непосредственно списки фрейлин, каковых на тот год оказывается — кто бы мог подумать! — 184. Фамилии завораживают: тут и светлейшая княжна Любовь Александровна Италийская, графиня Суворова-Рымникская, и Мария Александровна Пушкина, и Анна Федоровна Тютчева… А вот буквально «Военная галерея 1812 года» в женском варианте: Елена Николаевна Раевская, Екатерина Дмитриевна Дохтурова, Варвара Николаевна Репнина — дочери блистательных генералов Отечественной войны… Да, в этом «цветнике» первых дворянских фамилий Российской империи дочери врача места явно бы не нашлось. Причем не на основе пресловутого «пятого пункта», а из-за отсутствия больших заслуг папеньки перед державой.