В.Г. Макаров Array - Генералы и офицеры вермахта рассказывают.

В начале 1941 года, (возможно, что в конце 1940 года) был убит майор немецкого Генерального штаба, начальник транспортного отдела германской военной миссии. Убийство произошло перед отелем «Амбассадор» и совершено греком. После нескольких месяцев расследования, которое велось частично и в Германии, преступник был приговорен к смертной казни и казнен в Бухаресте. О результатах следствия мне ничего неизвестно, но, я полагаю, что преступник являлся греческим патриотом, который подозревал о готовящейся войне против Греции, и своим поступком демонстративно показал свое отвращение к немцам и предупредил мир об опасности. Очень возможно, что он хотел убить генерала Ганзен, а офицера убил ошибочно. Из этого происшествия общественное мнение сделало еще раз заключение о готовящемся походе на Грецию. Это же происшествие отвлекло внимание от готовящегося похода на Восток.

Когда началось наступление на Советский Союз, румынские части начали его одновременно с германскими. Румынские части только позже присоединились к германскому наступлению, когда немцы прошли уже несколько сот километров вглубь советской территории. По-моему мнению, это произошло по причине не только военного, но и политического порядка с целью конспирации. Поэтому перед началом войны против Советского Союза, в Румынии не было больших передвижений частей к румынской границе. Население, поэтому, не подозревало о близком нападении на Советский Союз. Но я полагаю, что те румынские дивизии, гарнизоны которых находились на русско-румынской границе, вели подготовку к войне, но втайне.

БРАУН

5.III.[19]47

Перевела:Переводчик 4 отдела 3 Гл.[лавного] Упер[авления] МГБ СССР лейтенант ШИЛОВА

6.03.[19]47 года

ЦА ФСБ России. Д. Н-20839. В 4-х тт. Т.2. Л.33—36. Заверенная копия. Машинопись. Подлинник на немецком языке — т.2, л.д. 37—48.

6 марта 1947 г .

Москва

Перевод с немецкого

Будучи старшим лейтенантом, я вместе с Шёрнером обучался в военной академии в Мюнхене (1922—1923 гг.). Далее я с ним вместе работал в качестве преподавателя тактики и военной истории в военной школе в Дрездене (1930—1934 гг.). Кроме того, я служил с ним в одном полку в Мюнхене (полк №19 100-тысячной армии «рейхсвера»). Поэтому я Шёрнера знаю хорошо.

Шёрнер чрезмерный карьерист и жестокий человек. Чувства справедливости и объективности ему чужды.

Сразу же после прихода Гитлера к власти, он понял, что настал великий час для его карьеры, если он раньше других офицеров примкнет к партии и внутри партии завоюет «черную охрану тыла» (дружба с СС-овцами), и это ему удалось полностью. Гиммлер стал его близким личным другом. И то, чего он не мог достичь благодаря своим способностям, умению и знаниям, он получил милостью Гиммлера. Благодаря Гиммлеру ему удалось подчинить своему влиянию судьбу многих офицеров германской армии. В благодарность за это, он стал шпионом Гиммлера в армии. Армия стала его бояться, и многие старались лестью завоевать его расположение. Он поддерживал постоянную курьерскую связь с Гиммлером, которого постоянно информировал о недостатках, которые он, якобы, видел в немецкой армии в области нацистского духа.

Во время войны он вначале был командиром горной дивизии. Жестоким обращением с личным составом он достиг дешевой славы. Вскоре под давлением Гиммлера последовало его быстрое возвышение, минуя корпусного и армейского генерала, до командующего армейской группировкой «Юг». И здесь он впервые получил такое задание, которое выполнить был в состоянии только Шёрнер. Он был назначен командиром большого соединения, в котором после понесенного тяжелого поражения, царила паника и всеобщая деморализация. В своей деятельности он вскоре получил присвоенное ему Гитлером и Гиммлером «звание мастера» в «разглаживании шероховатостей». Чтобы выполнить поставленную перед ним задачу, он прибегал к следующим методам: не заботясь о тактике и стратегии вверенной ему армейской группы, он ежедневно разъезжал по какому-либо участку своего фронта, большей частью в тылу. За ним следовал автобус или грузовая машина, которая служила ему для немедленной погрузки «преступников».

Все солдаты, которые обращали на себя его внимание каким-либо незначительным проступком, нарушавшим дисциплину или правила движения на дорогах, или имевшимся при них неправильно оформленными документами, подлежали задержанию, и он сам лично, собственными «законами» приговаривал их к тяжелым наказаниям, часто к смерти, якобы, за трусость перед противником. «Я не нуждаюсь в суде, я сам являюсь у себя судьей», — вот основное его высказывание, которое я слышал от многих свидетелей, в том числе от подполковника фон Ерцен [344]и генерала СС Родде.