Олег Романько - Крым под пятой Гитлера. Немецкая оккупационная политика в Крыму 1941-1944 гг.

В целом же ни одна из форм украинского национализма не получила на территории Крыма сколько-нибудь серьезного развития, даже в сравнении с организациями других национальных групп.

Наконец, весьма показательна эволюция русского вопроса в немецкой оккупационной политике. Не будет преувеличением сказать, что до весны 1943 года русское население Крыма подвергалось дискриминации. У него не было даже тех небольших «привилегий», которыми обладали представители других этнических групп. Например, русским так и не позволили создать свой национальный комитет. Некоторые исследователи считают, что таковыми являлись городские и районные управления, которые стали создавать немцы в ноябре — декабре 1941 года. Основание — многие руководители управлений являлись этническими русскими. Однако анализ штатов этих учреждений показал, что на руководящие должности в них могли назначаться сотрудники любой национальности. И русское население в глазах оккупационных властей они отнюдь не представляли.

Летом 1943 года в немецкой национальной политике наметился определенный поворот и было решено отойти от дискриминации русского населения. Это, в частности, выразилось в создании частей РОА. Единственный случай в истории Крыма 1941–1944 годов, когда немцы разрешили создать не просто наемнические коллаборационистские формирования, а армию с ярко выраженной политико-идеологической подоплекой. Колебания нацистской верхушки во «власовском вопросе» привели к тому, что в деле организации крымской РОА немцы остановились на полпути, явно испугавшись возникновения русской «третьей силы» на полуострове.

Значительный рост «русских настроений» в Крыму испугал не только немцев. Еще более, чем оккупантов, проблема РОА обеспокоила советское военно-политическое руководство и его «длинную руку» — крымских партизан. И причина этого была в следующем. Нельзя не отметить, что в военном отношении Власовское движение и РОА не представляли на территории Крыма сколько-нибудь значительной силы. Приведенные выше цифры свидетельствуют о том, что к весне 1944 года в ее рядах находилось менее одного процента от численности русского населения полуострова. Кроме того, здесь надо учесть и тот факт, что около 3/ 4частей РОА на территории полуострова были укомплектованы добровольцами не из Крыма. Однако следует признать, что, несмотря на слабость в военном отношении, сила этих формирований заключалась в отношении политическом (даже несмотря на то что с именем генерала Власова все крымское «Власовское движение» было связано весьма относительно). Указанные факты говорят о том, что советское военно-политическое руководство хорошо осознавало это, хотя и делало вид, что «проблемы РОА» не существует. Такая позиция была характерна не только для крымской ситуации. Однако политико-пропагандистская роль РОА на полуострове проявилась наиболее сильно, что и заставило советское руководство провести целый комплекс соответствующих мероприятий. И выполнение этих мероприятий было возложено на крымских партизан.

Гитлер как-то сказал на одном из совещаний: «Война с СССР— это борьба двух идеологий». И в том, что не все советское население захотело поддерживать коммунистический режим, нет ничего удивительного. Достаточно вспомнить всю предвоенную историю СССР, чтобы понять: дело могло быть гораздо хуже и численность лиц, сотрудничавших с немцами, была бы гораздо больше. Однако не стоит думать, что все, кто волею судеб оказался на стороне нацистов, стали автоматически приверженцами их мировоззрения (хотя были, конечно, и такие). Многие из них вполне искренне поверили, что нацизм лучше, чем коммунизм, а немцы помогут освободить им Россию (Украину, Белоруссию и т. д.) от власти большевиков. Но и советское мировоззрение успело за послереволюционные годы пустить в народном сознании глубокие корни. И сторонников советской власти на оккупированных территориях было не меньше (а в некоторых местах гораздо больше), чем ее противников. И борьба между ними в каком-то смысле — главное содержание всего периода оккупации.

В целом формы реакции советской стороны на немецкую национальную политику являются весьма существенными для понимания взаимоотношений населения оккупированных территорий и советских партизан. Приведенные выше факты свидетельствуют о том, что основная масса организованных в Крыму коллаборационистских формирований появилась уже после окончания здесь активных боевых действий между немецкими и советскими войсками. Поэтому ясно, что основной целью их создания было участие в поддержании общественного порядка, крайней формой которого была борьба с партизанами. Одним из отличий партизанского движения на территории Крыма от, скажем, Украины или Белоруссии, было то, что практически все его руководители и рядовые члены являлись местными жителями. О добровольческих формированиях можно в принципе сказать то же самое. Поэтому и борьба между ними и партизанами приняла на Крымском полуострове, как нигде в другом месте, характер типичной гражданской войны.