Евлампий Поникаровский - С шашкой против Вермахта. «Едут, едут по Берлину наши казаки…»

До войны в нашей стране лишь немногие ездили за границу. О туризме, путешествиях и разных там круизах я и мои сверстники понятия не имели. Нам, советским людям, в те годы было не до загрантуризма и путешествий. Мы считали это уделом бездельников, исключая, конечно, поездки по служебным делам и официальных лиц. А вот сейчас, в эту войну, в силу необходимости, мы все поголовно стали туристами, только военными.

Когда мы перешли, преследуя противника, рубеж своей Родины, каждого из нас интересовало: а какая она, заграница? Пришли, увидели и… разочаровались. «Народ здесь не тот, — говорили между собою казаки, — единоличный, собственники».

Первой страной была Румыния. Вот я и хочу рассказать читателю, какой она предстала перед нашим взором периода тех лет.

Румынский город поразил нас широко развитым кустарным промыслом и торгашеством, а деревня нищетой и патриархальщиною. С нашим приходом городские кустари и ремесленники очень быстро приспособились даже к нашим военным нуждам: стали изготовлять крючки и пуговицы, звездочки для головных уборов и погон, подворотнички, погоны для любого звания и ранга вплоть до генеральских. Ковали шпоры, стремена, подковы и ухнали, шили фуражки, пилотки и шапки военного образца по заказу и оптом. Дошло до того, что начали отливать и штамповать ордена и медали, только не ставили на них порядковых номеров. В общем, держали нос по ветру. Торгаши развернули большую сеть различных питейных и увеселительных заведений. В маленьком городке Фокшаны, с населением около 30 тысяч, кто-то насчитал более десяти таких заведений.

Румынская деревня с ее мелкотоварным хозяйством напоминала нашу дореволюционную. На маленьких клочках земли румынский крестьянин выращивал кукурузу (основная культура), коноплю, подсолнух, картофель, овощи и фрукты, предпочтительно виноград. Благо, позволяла все это выращивать их благодатная природа. Зерно кукурузы румынский крестьянин размалывал и варил мамалыгу, которая заменяла им хлеб. Семена подсолнуха и конопли давили на масло, а жмых шел на корм скоту, стебли этих культур шли на кровлю всех построек и на топливо. Виноград и другие фрукты перерабатывались на соки и вино. Мне не раз удавалось видеть, как это делается. Мешок, наполненный виноградными гроздьями, кладут в деревянное корыто или кадку и босыми ногами на нем топчутся. Топчутся до тех пор, когда все ягоды будут раздавлены. Затем сок сливают в бочки, пропуская его через ткань или сито. Сок перебродит — и готово сухое вино. В торговле крестьянин покупал лишь самое необходимое — спички, мыло, керосин… Да и это не всем было доступно. Многие хаты освещались лучиной, когда-то печально воспетой на Руси, и жирниками. Огонь добывали огнивом-кресалом. Одежда и обувь крестьянина тоже домашнего изготовления. Из конопли и шерсти овец на деревянных ткацких станках (у нас называли их кроснами) ткались холсты и шерстяные полотна, из них шили одежду. Из шкур домашнего скота сами же делали кожу, из которой шили обувь. Жилые дома в деревне, как правило, деревянные и реже саманные с глухими, темными сенями. Окна в домах узкие, маленькие и обязательно зарешеченные железными прутьями. Дверь на массивных железных полосах, закрепленных болтами и гайками, замки огромные, амбарного типа. Вот это-то нас больше всего и забавляло. «Что это? — спрашивали мы. — Домашняя тюрьма?» «Нет, — нам отвечали, — это мой дом, а мой дом — это ж моя крепость». — «А какие же богатства вы укрываете в своей крепости?» Люди, не лишенные юмора, отвечали: «Нищету».

Усадьбы, на которых стояли «дома-крепости», огорожены тыном из лозы, реже заборами из камня-плитняка. Скот — козы и овцы, коровы и лошади содержатся в плетеных стайках и хлевах.

Венгрию же мы увидели в полном контрасте с Румынией. Первое, что запомнилось, это всюду прекрасные дороги. Все города связаны с Будапештом, а многие и между собою асфальтовыми или асфальтобетонными автодорогами с разделительной полосой для двухстороннего движения. По бокам имеются насаждения фруктовых, тутовых или декоративных деревьев. Кроны их на некоторых участках сомкнулись через дорогу. Катишь по такой дороге, словно по зеленому коридору. Свежий душистый воздух, прохлада даже при знойном солнце. Этакая красота! Проселочные дороги почти все тоже гравийно-песчаные и тоже в густом зеленом наряде по окаемам. Какой бы слякотной в ту зиму сорок пятого года погода ни была, дороги хорошо нам помогали делать стремительные 100-километровые марши за одну ночь.