Виктор Прудников: Стальной ураган

Все это в общих чертах. Но за годы учебы слушатель должен был усвоить немалую сумму знаний, сдать экзамены по многим дисциплинам. Академия — это не школа Червонных старшин, которую ранее закончил Гетман. Здесь требования к каждому предмету на порядок, а то и на два были выше. Четырьмя действиями арифметики уже не обойтись, нужны знания высшей математики и сопромата. И Андрей Гетман ими овладевал, как он говорит в своих воспоминаниях, «грыз» гранит науки. Иногда после напряженного дня, придя в общежитие, валился с ног. Жена, Ольга Ивановна, работавшая в то время в Центральной поликлинике Метростроя, участливо спрашивала:

— Устал, бедолага? Ужинать будешь?

— Подожди, Оленька, дай прийти в себя. День был тяжелый.

После ужина и короткого отдыха снова садился за учебники. Профессора Евгений Алексеевич Чудаков и Владимир Иванович Заславский удивлялись тому, что слушатель Андрей Гетман на первом году учебы шел впереди многих своих сокурсников, у которых и служебный опыт был побогаче, и образование повыше.

Гранит науки всегда бывает тверд, а если его приходится «грызть» годами, не всякий выдерживает. Напористость Гетмана удивляла не только профессорско-преподавательский состав, но и сокурсников. Упорство его проявлялось во всем — в учебе, в спорте, в любой работе. Видимо, сказывалась крестьянская закваска, отцовское воспитание. Лаврентий Дмитриевич всегда требовал от детей делать любую работу так, чтобы получать от нее удовольствие. Андрей это помнил всегда и шел к своей цели, не страшась усталости в достижении вершин воинского мастерства.

Нельзя сказать, что все предметы давались ему легко. Например, первое время проблемы были с немецким языком. Преподаватель Елена Генриховна Войнилович занималась с ним дополнительно, как со школьником младших классов. Результаты сказались на зачетах и экзаменах. А во время войны, рассказывают живые свидетели, Андрей Лаврентьевич сам, без переводчика, допрашивал пленных. По крайней мере, необходимую информацию получал из первых рук.

С 1 декабря 1933 года академия была переведена на новые штаты. Ее начальником и комиссаром стал бывший командующий войсками Белорусского военного округа М. Я. Германович. Маркиян Яковлевич — участник Первой мировой войны, штабс-капитан. В Красной Армии с 1918 года, прошел Гражданскую, награжден двумя орденами Красного Знамени. В истории академии он оставил заметный след как талантливый руководитель и организатор. Жаль, что его постигла такая же участь, как и многих военачальников 30–40-х годов.

Репрессии коснулись не только командного состава академии, но и рядовых преподавателей. А некоторые из них, прямо скажем, были талантливыми учеными, золотым фондом российской военной науки.

«Академики» заслушивались лекциями по оперативно-тактическому циклу Николая Семеновича Львова. Он же исполнял обязанности помощника начальника штаба академии. Многие слушатели — кто понаслышке, кто из военных учебников — знали о некоторых танковых сражениях на фронтах Первой мировой войны на территории стран Западной Европы, которые вошли в историю. Когда преподаватель стал читать лекцию «Наступательная операция английских войск у Камбрэ 20–30 ноября 1917 года», аудитория притихла, обращая внимание то на макет с песком, то на схемы расположения войск противоборствующих сторон, которыми пользовался лектор.

Командование англо-французских войск планировало тогда выправить свое положение после провала апрельского наступления в районе Нуайского выступа и операции у Импра. У небольшого городка Камбрэ, что на севере Франции, глубокой ночью разыгрались драматические события. Хотя эта операция преследовала ограниченные цели, но рассчитана была на непременный успех, на эффективную победу. Еще бы — 378 танков было сосредоточено на 12-километровом участке фронта. Операция готовилась в глубокой тайне. Участок для атаки был выбран достаточно удобный для действия танков. Фланги прикрывали каналы, которые не позволяли немцам свободно маневрировать своими силами.

На этом участке фронта держали оборону две немецкие дивизии. Их позиции были укреплены только перед первой полосой (из пяти) проволочных заграждений.

В прорыве немецкой обороны участвовало восемь пехотных дивизий, которым придавался еще и кавалерийский корпус. Наступление поддерживало до 1000 самолетов, плотность огня достигала на километр фронта 85 орудий да плюс огонь 32 танков. Такого еще не знала история войн.