Андрей Сахаров - Дипломатия древней Руси - IX - первая половина X в.

Вполне понятно, что с этих позиций скупые, даже единичные свидетельства источников о дипломатической практике древних руссов должны расцениваться не как случайные, не сцепленные друг с другом исторические факты, ни о чем не говорящие и ничего не подтверждающие, а как осколки пусть примитивной, неразвитой, но эволюционирующей с каждым десятилетием дипломатической системы раннефеодального государства, которая является отражением процесса развития государственности раннего средневековья. И вопрос в этой связи заключается не в том, могла ли Русь IX–X вв. иметь такую систему, а в том, насколько она, как часть общегосударственной (пусть и слабо еще выраженной) системы, соответствовала подобным же общественным явлениям в сопредельных государствах Восточной Европы периода раннего средневековья, второй половины 1-го тысячелетия, в каком соответствии она находилась с тщательно разработанной, изощренной и по содержанию, и по форме дипломатией Византийской империи — этой политической аlmа mаtеr раннефеодальных "варварских" государств.

Что имеется в виду под зарождением дипломатической системы древней Руси? Прежде всего содержание дипломатических переговоров и дипломатических соглашений, расширение круга и степень значимости поднимаемых в них политических вопросов; вовлечение в сферу дипломатической активности Руси все большего количества государств и народов; генезис форм дипломатических переговоров и соглашений, развитие сопровождающих их процедур, обрядов, ритуала, отражающих в известной мере как содержание, так и форму переговоров и соглашений; зарождение и развитие посольской службы как таковой, т. е. превращение посольств в постоянный инструмент внешнеполитической деятельности древнерусского государства, изменения характера состава посольств, а также их представительства, складывание первых постоянных "кадров" посольской службы.

Как известно, многие дипломатические переговоры и соглашения древней Руси возникли на почве военного противоборства руссов с соседними странами и народами. Поэтому в тех случаях, когда дипломатические шаги древней Руси были связаны с военными предприятиями наступательного или оборонительного характера, анализ военного противоборства становился способом изучения и чисто дипломатического аспекта событий. С этих позиций рассматривается ряд спорных и противоречивых свидетельств о дипломатической практике древних руссов, отраженных в греческих житиях святых Стефана Сурожского и Георгия Амастридского, в Бертинской хронике, содержащей первые сведения о посольстве руссов в Константинополь и в империю франков в 838 — 839 гг. К этому же ряду относятся сообщения греческих хроник и русских летописей о первом нападении Руси на Константинополь в 860 г. и упоминания греческих авторов о последовавших за ним русско-византийских переговорах; сведения летописей о заключении руссами мира с варягами на исходе IX в. (последний факт подтвержден и в венгерском анонимном источнике). Сюда же следует отнести и прослеживающиеся по источникам скоординированные антивизантийские действия Руси и Болгарии в начале X в.

С каждым десятилетием эти фрагментарные известия становятся все более подробными и частыми. Наконец, к первой половине X в. относятся свидетельства летописи о походе Руси на Константинополь в 907 г. и о заключенном в том же году новом русско-византийском договоре, а также содержащиеся в "Повести временных лет" жемчужины раннесредневековой дипломатии — русско-византийские письменные мирные договоры 911 и 944 гг. и сопутствующие им рассказы о посольских переговорах, церемонии утверждения соглашений и т. п. Свое место в этом ряду занимают дипломатические контакты правительства Ольги с Византией и Германским королевством во второй половине 50-х годов X в.

В общем плане развития древнерусской дипломатической практики следует рассматривать и политические контакты Руси с Хазарией, народами Северного Кавказа, с печенегами, а также попытки добиться мирных урегулирований после русских походов в Закавказье в первой половине X в. Этот ряд открывается упоминаниями о дипломатии древних руссов в конце VIII — начале IX в. Конечной хронологической гранью исследования является начало 60-х годов X в., т. е. конец самостоятельного правления Ольги. Дипломатические усилия правительства Ольги стали своеобразным рубежом: в годы ее правления произошла определенная политическая стабилизация отношений Руси с сопредельными странами. Были урегулированы отношения с Византией и подтверждено действие русско-византийского договора 944 г. На Западе Русь завязывает политические контакты с Германией, более или менее определяется позиция Руси в Северном Причерноморье, где руссы сумели получить доминирующее положение как на востоке региона, так и на западе, на подступах к Подунавью. Не сумев закрепиться при Игоре в Закавказье, Русь во второй половине 40-х — 50-е годы поддерживает мирные отношения с Хазарией — своим врагом номер один на восточных торговых путях и в районе Приазовья и Поволжья. Таким образом, ко второй половине X в. четко обозначились основные направления внешней политики древней Руси, были предприняты шаги по их реализации.