Владимир Бешанов - Воевали на «гробах»! Упадок в танковых войсках

Иностранные наблюдатели отмечали «слабость русской тактики, недостаток инициативы, отсутствие организации и связи различных родов войск. В одной из сводок Военного министерства Франции сообщалось о явном превосходстве советской стороны в военной технике, о полном её господстве в воздухе, но одновременно – и о некомпетентности командного состава: «Артиллерия вела стрельбу, руководствуясь картами, и не смогла обеспечить пехоте необходимую поддержку. А главное, массированные танковые атаки носили неподготовленный характер и не были поддержаны. Советские артиллерия и танки, несмотря на свой перевес, не сумели скоординировать свои действия в ходе танковых атак и обуздать в нужный момент противотанковую технику японцев. В конечном счёте вышеуказанные неудачи советских войск объясняются неумелым командованием».

Так что Сталин тоже получил урок, поняв, что «исторический момент» ещё не наступил, Красная Армия не способна к проведению крупномасштабных операций. К аналогичному выводу с большим удовлетворением пришёл императорский Генеральный штаб, готовивший наступление на Ухань и опасавшийся вмешательства СССР в японо-китайскую войну. Бывший начальник оперативного отдела полковник Масадзуми Инада впоследствии признал: «Мы исходили из того, что, даже если будет разгромлена целая дивизия, необходимо выяснить готовность Советов выступить против Японии». Можно сказать, что итогами Чангуфэньского инцидента «самураи» были вполне удовлетворены.

Маршал Блюхер был отстранён от командования Дальневосточным фронтом, а сам фронт расформирован в две отдельные армии. В приказе не было упоминания о том, что непосредственно перед началом боёв, в ходе боёв и по их окончании производились аресты комбригов и комбатов – чекисты работали по собственному плану, они занимались ликвидацией «военного заговора», одним из фигурантов которого оказался командир 15-й кавалерийской дивизии К. К. Рокоссовский. Сразу после первого приступа Заозёрной командование 39-м стрелковым корпусом принял лично Г. М. Штерн. В последующем были отстранены от должности и арестованы командующий 1-й Краснознамённой армией К. П. Подлас и начальник штаба армии А. П. Помощников. Комдивом 40-й стрелковой дивизии стал полковник С. К. Мамонтов, а 40-й танковый батальон повёл в бой старший лейтенант Ситников.

Полковник А. П. Панфилов принял под свою руку 2-ю механизированную бригаду за две недели до начала конфликта; два предыдущих её командира – полковники И. Д. Васильев и В. Г. Бурков, начальник штаба, военный комиссар, начальник политотдела, начальники служб, комбаты, ряд других командиров уже обживались на нарах. Командный состав бригады был обновлён на 99%. Панфилов руководил соединением 11 дней, затем взяли и его. В итоге 45-километровый марш танковой бригады в район боевых действий длился 11 часов.

События 1937 – 1938 годов происходили на фоне арестов и отстрела командиров и политработников с «неправильными черепами», в том числе и в бронетанковых войсках. Были расстреляны командир 45-го механизированного корпуса комдив А. Н. Борисенко и командир 11-го мехкорпуса комдив Я. Л. Давидовский, командир 7-го мехкорпуса комдив М. М. Бакши, командир 133-й механизированной бригады комбриг Я. К. Евдокимов, в Читинской тюрьме умер ещё один бывший командир 11-го мехкорпуса комкор К. А. Чайковский. Вот неполный список арестованных командиров мехбригад: полковник А. Б. Слуцкий (6-я мхбр), комдив Д. А. Шмидт (8-я мхбр), полковник С. И. Богданов (9-я мхбр), комбриг М. Я. Колесниченко (12-я мхбр), комбриг Г. Ф. Малышенков (13-я мхбр), комбриг Н. С. Поляков (14-я мхбр), полковник В. П. Стольник (тоже 14-я, а сменивший его комбриг С. И. Кондратьев застрелился сам), полковник С. Н. Аммосов (16-я мхбр), комбриг В. Г. Грачёв (18-я мхбр), полковники А. А. Ваганов, Б. М. Симонов, М. Б. Залкинд (все трое – командиры 19-й мхбр), комбриг Н. И. Живин (22-я мхбр), комбриг М. И. Болотов (25-я мхбр), полковник И. П. Корчагин (31-я мхбр). Само собой, брали под белы руки их заместителей, помощников, начальников штабов, политотделов и прочая, прочая, прочая. Только в 7-м механизированном корпусе были арестованы 75 командиров и политработников.

Истины ради отметим, что расстреляли не всех, кому-то дали срок, кого-то просто уволили из армии. К примеру, С. И. Богданова, будущего Маршала бронетанковых войск, промурыжив допросами и очными ставками полтора года, выбросили на улицу; за это время его жена публично отреклась от «врага народа».

Не забыли, поставили к стенке бывшего начальника советско-германских «Технических курсов Осоавиахима» полковника Н. Ф. Ерошенко, выросшего в начальника автобронетанковых войск Уральского военного округа, а также всех сотрудников школы, «завербованных немцами», вплоть до сантехников, официанток и дворников. За четыре года на «Каме» прошло обучение около 100 офицеров рейхсвера и не менее 65 советских курсантов: строевых командиров, преподавателей бронетанковых вузов, инженеров-танкистов, связистов, специалистов по оптике. Интересно, что немцы известны поимённо практически все, среди них будущие преподаватели, командиры танковых дивизий, командовавший армиями и группой армий генерал-полковник Йозеф Харпе. Списком «русской части школы мы не располагаем» по сей день, смею догадываться, что карьера их оборвалась до начала Отечественной войны.