Марк Солонин - 23 июня. День М

Теперь «подкрутим резкость» и посмотрим, как обстояли дела с техническим состоянием и ремонтом техники в одном из соединении Красной Армии, в 10-й танковой дивизии 15-го мехкорпуса — той самой дивизии, на рассказе о феноменальных потерях танков в которой мы закончили предыдущую главу. Из общего числа 363 танка дивизии утром 22 июня были исправны и вышли в поход 318 единиц (88 %). Далеко ли они могли уйти? Открываем ещё раз «Доклад о боевой деятельности 10-й танковой дивизии на фронте борьбы с германским фашизмом» и там читаем: «…танки КВ и Т-34 все без исключения были новыми машинами и к моменту боевых действий проработали до 10 часов (прошли в основном обкатку)…

Танки Т-28 имели запас хода в среднем до 75 моточасов…

Танки БТ-7 имели запас хода от 40 до 100 моточасов…

Танки Т-26 в основном были в хорошем техническом состоянии и проработали всего лишь часов по 75…» (63, стр. 207)

Принятое в 1938 г. «Наставление по эксплуатации и парковой службе» установило следующие минимальные межремонтные сроки: (30)

— для Т-28 — 200 моточасов;

— для БТ-7 — 200 моточасов;

— для Т-26 — 150 моточасов.

Эти цифры вовсе не говорят о том, что на 151-м часу работы двигатель танка Т-26 должен неминуемо сломаться. Ничего подобного — речь идёт лишь о том, что каждые 150 моточасов надо производить комплекс работ, входящих в перечень «среднего ремонта». Регулярное проведение средних ремонтов позволит двигателю гарантированно проработать положенные ему 600 часов до капитального ремонта (400 часов — для Т-28, 600 часов — для БТ-7). Средний ремонт производится силами войсковых ремонтных мастерских и баз, и только для проведения капитального ремонта танк надо погрузить на железнодорожную платформу и отправить на завод или в крупный централизованный ремонтный центр. Так, в 10-й тд в первые три недели войны было выполнено 240 текущих и 61 средний ремонт танков — и это в обстановке катастрофического разгрома и отступления! Удивляться тут нечему — в танковой дивизии на один танк по штатному расписанию приходилось 30 человек личного состава. Было кому заниматься ремонтом, техническим обслуживанием, профилактическим осмотром боевой техники.

Теперь от «моточасов» перейдём к понятным каждому километрам пробега. При очень скромной (а для быстроходного танка БТ— абсурдно низкой) маршевой скорости 10 км/час «жалкий» остаток в 75 — 100 моточасов превращается в 750 — 1000 километров пробега. Для рейсового автобуса, который должен с утра до вечера возить пассажиров, это ничтожно мало. Для танка — более чем достаточно. На войне танки столько и не живут. Крупная наступательная операция фронтового масштаба предполагает продвижение на 200–250 — 300 километров. С учётом неизбежного в условиях многодневных боёв маневрирования эти цифры следует увеличить в 1,5–2 раза, до 500–600 км. Всё. Танк, который «дожил» до конца большой фронтовой операции, полностью оправдал все расходы на своё производство и эксплуатацию. После этого его можно с чистой совестью списывать или ставить на капитальный ремонт. А как же война? А война (точнее говоря — наступление) всё равно остановилась. Кроме межремонтных сроков работы техники, существуют ещё и не определённые точно никаким наставлением «межоперационные сроки» оперативных пауз.

Никакая армия во Второй мировой войне (за одним известным исключением, случившимся летом — осенью 1941 года) не могла наступать безостановочно. Надеюсь, внимательный читатель запомнил цифру в 1 килотонну гаубичных снарядов, которые по советским нормативам надо было израсходовать на подавление огневых средств одной пехотной дивизии вермахта. Но крупная наступательная операция фронтового масштаба предполагает уничтожение не одной, а нескольких десятков дивизий противника. И вести огонь по противнику предстоит не только гаубицам, а ещё и пулемётам, миномётам, дивизионным, противотанковым и зенитным пушкам. Следовательно, в район сосредоточения и развёртывания наступающих войск надо подать десятки и сотни тысяч тонн снарядов, мин, патронов, авиабомб, продовольствия, горючего (на «Курскую дугу» было доставлено более 9 тыс. эшелонов — не вагонов, а именно эшелонов — с боеприпасами). Эти циклопические горы деревянных зарядных ящиков надо подать железнодорожным транспортом на установленные планом операции станции снабжения, выгрузить из вагонов, загрузить в автомобили, довезти до огневых позиций каждой батареи… Вот поэтому войны середины XX столетия шли в «частотно-импульсном режиме»: один — два месяца накопления ресурсов, затем — месяц наступательных боёв, и всё повторяется снова. Вот во время этих абсолютно неизбежных оперативных пауз и должен был производиться средний и капитальный ремонт уцелевших и пока ещё ремонтопригодных танков.