Хрестоматия по истории СССР. Том1.

«Русская историческая библиотека», СПБ 1876, т. III, стр. 246–252.

Тоя же зимы, декабря в 3 день, в неделю, царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии с своею царицею и великою княгинею Марьею и с своими детми, со царевичем Иваном и со царевичем Федором, поехал с Москвы в село в Коломенское и праздник Николы чюдотворца празновал в Коломенском. Подъем же его не таков был, якоже преж того езживал по манастырем молитися, или на которые свои потехи в объезды ездил: взял же с собою святость, иконы, и кресты, златом и камением драгим украшенью, и суды золотые, и серебряные, и поставцы [131]все всяких судов золотое и серебряное, и платие и денги и всю свою казну повеле взяти с собою. Которым же боя ром и дворяном ближним и приказным людем повеле с собою ехати, и тем многим повеле с собою ехати с женами и с детми; а дворяном и детем боярским выбором из всех городов, которых прибрал государь быти с ним, велел тем всем ехати с собою людьми и с конми, со всем служебным нарядом. А жил в селе в Коломенском две недели, для непо-годия и безпути, что были дожди в реках, была поводь 2велика и кры в реках прошли. И как реки встали, и царь и государь из Коломенского поехал в село в Танинское, декабря в 17 день, в неделю, а из Тонинского к Троице; а чюдотворцову память Петра митрополита, декабря в 21 день, празновал у Троицы в Сергееве монастыре; а от Троицы из Сергиева монастыря поехал в слободу. На Москве же тогда быша: Афонасий, митрополит всеа Русии; Пимин, архиепископ Великаго Новаграда и Пскова; Никандр, архиепископ Ростовский и Ярославский, и иные епископы, и архимандриты, и игумены и царевы и великого князя бояре, и околничие, и все приказные люди; все же о том в недоумении и во унынии быша такому государьскому великому необычному подъему и путнаго его шествия неведома куды бяше.

А генваря в 3 день прислал царь и великий князь из слободы ко отцу своему и богомолцу к Офонасию, митрополиту всеа Русии, с Констянтином Дмитреевым сыном Поливанова с товарыщи, да список, а в нем писаны измены боярские и воеводские и всяких приказных людей, которые они измены делали и убытки государству его, до его государьского возрасту, после отца его, блаженные памяти великого государя царя и великого князя Василия Ивановича всеа Русии; и царь и великий князь гнев свой положил на своих богомолцев на архиепископов, и епископов, и на архимандритов, и на игуменов, и на бояр своих и на дворецкого и конюшего, и на околничих, и на казначеев, и на дьяков, и на детей боярских, и на всех приказных людей, опалу свою положил в том: что после отца его блаженные памяти великого государя Василия, при его государстве, в его государьские несвершенные лета, бояре и все приказные люди его государства людем многие убытки делали и казны его государьские тощили, а прибытков 3его казне государьской никоторой не прибавливали. Также бояре его и воеводы земли его государские себе розоимали и другом своим, племяни его, государьские земли роздавали, идер-жачи за собою бояре и воеводы поместья и вотчины великия. и жалования государьския кормленые емлючи 4, и собрав себе великие богатства, и о государе и о его государьстве и о всем православном християнстве не хотя радети, и от недругов его от Крымского и от Лиювскаго и от Немец не хотя крестиянства обороняти, наипаче же крестияном насилие чинити, и сами от службы учали удалятися, и за православных крестиян кровопролитие против безсермен и против латын и немец стояти не похотели; и в чем он государь бояр своих и всех приказных людей, также и служилых князей и детей боярских похочет которых в их винах понаказати и посмотрити, и архиепископы и епископы и архимандриты и игумены, сложась с бояры и с дворяны и с дьяки и со всеми приказными людми, почали по них же государю царю и великому князю покрывати. И царь и государь великий князь, от великие жалости сердца, не хотя их многих изменных дел терпети, оставил свое государьство и поехал, где вселитися, идеже его государя бог наставит. К гостем же и к купцом и ко всему православному крестианству града Москвы царь и великий князь прислал грамоту с Костянтином Поливановым, а велел перед гостьми и перед всеми людми ту грамоту прочести дьяком Путилу Михайлову да Ондрею Васильеву; а в грамоте своей к ним писал, чтобы они себе никоторого сумнения не держали, гневу на них и опалы никоторые нет.