Жак Эргон - Повседневная жизнь этрусков

Некоторые рисунки вызывают вопросы, например изображения обезьян. Дело в том, что мы обнаруживаем целый обезьяний питомник на фибулах Виллановы, на амулетах и янтарных ожерельях из Ветулонии и Марсилиана д’Албенья, на амфоре из Тральятеллы, относящейся к концу VII века до н. э., на которой изображен всадник, посадивший сзади себя обезьянку, однако восточное происхождение этого сюжета очевидно, особенно в сравнении с находками с Самоса {309} 309 Bonacelli В . St. Etr., VI, 1932.P. 341 sq.; Neppi Modona A . A Ciba Foundation Symposium… P. 73. . В хорошо известной гробнице из Кьюзи, относящейся к первой половине V века до н. э., изображены ритуальные игры в честь умершего, включающие все развлечения народного цирка, и в том числе обезьянка на цепочке рядом с карликом и гимнастом {310} 310 AE. Pl. 204. . На росписях из гробницы Сетте Камини недалеко от Орвьето, датируемой VI веком, также присутствует обезьяна.

Трудно поверить, чтобы эти домашние животные были изловлены в соседних горах. Они считались предметом роскоши, и мода на них пошла из Греции. Домашняя обезьянка сыграла свою роль в начале комедии Плавта «Хвастливый воин», действие которой происходило в Эфесе. Но главным рынком этих животных была Северная Африка {311} 311 Gsell St . Hist. anc. de l'Afr. du Nord, I. P. 109. . Нумидиец Масинисса спросил однажды любителей, пожелавших купить большое количество обезьян: «Неужто в вашей стране женщины не рожают детей?» {312} 312 Ath., XII, 518 f. В «Пунийце» Плавта показано, что в знатных домах Карфагена держали ручных обезьянок, способных играючи укусить маленького мальчика и оставить на его руке памятную метку, которая пригодится для счастливой развязки комедии {313} 313 Pl. Paen., 1074. . «Местные» же обезьяны — надо полагать, сувениры, захваченные каким-нибудь наемником из Клузия, сражавшимся в Африке, или подарки купца-карфагенянина своим клиентам из Орвьето. Это всего лишь свидетельство близких отношений между двумя народами.

Но не всё так просто — два факта сбивают с толку. Остров Искья, где в VIII веке до н. а высадились первые поселенцы-халкидяне, был назван ими Питекусса, от слова pithècos — «обезьяна», и этим экспрессивно окрашенным топонимом греческие авторы пользовались для обозначения разных мест в Африке, где в изобилии водились обезьяны. С другой стороны, древние лексикографы настойчиво донесли до нас наименование обезьяны на этрусском языке — arim -, и если эта глосса точна, то название реки Ariminus , в устье которой этруски основали город Аримин (современный Римини), можно перевести как «Обезьяний ручей», наподобие того, что течет в ущелье Хиффа близ Блиды в Алжире.

Вероятно, то же самое слово лежало в основе туземного названия Искьи — Enarime , которое греки перевели на свой язык, придав ему форму Энария. Так что перед нами вопрос, который занимал Страбона и над которым ломали голову ученые Нового времени {314} 314 T.L.E., 811; Strab., XII, 626,4,6; Pl. N. H., XIII, 82; Bonacelli B . Ibid. . В arim - предполагали заимствование из пунического наречия — harim («курносый» — так карфагеняне называли своих обезьян). Значит, Enarime получила свое название под их влиянием. Но ни карфагеняне, ни финикийцы не появлялись в окрестностях Аримина. И что? В давние времена в Италии водились обезьяны: и их ископаемые останки были обнаружены в Тоскане, они оставили свой след в древней топонимике. Кстати, любопытно, что Гомер, Гесиод, Пиндар знали страну Arimnoi , лежащую в районе Сирии. Слово arim - здесь, вероятно, принадлежит к средиземноморскому субстрату. Что касается эпохи, о которой идет речь, то это дела не меняет: янтарные ожерелья VII века — простые безделушки, а гробница Обезьяны в Кьюзи свидетельствует только о дружбе между Карфагеном и Этрурией.

В небе Этрурии носились птицы, за полетом которых внимательно наблюдали гаруспики. Их «сборники примеров» ( Ostentaria ) иллюстрированы изображениями птиц разных видов, появление каждого из которых имеет свое значение {315} 315 Pl. N. H., X, 37. . Были там и такие, по словам Плиния, которых никто никогда не видел. Но именно благодаря этим книгам мы знаем, как на этрусском языке будет «орел» — antar , «ястреб» — arac , «сокол» — capu {316} 316 T.LE., 807,810,821. . В сцене гадания из гробницы Франсуа был опознан дятел, готовый взлететь.

В этрусских росписях есть много прекрасных птиц, парящих в небе или склевывающих плоды с деревьев. Гробница Триклиния — это настоящий вольер, где, не считая петуха с курицей, которых подстерегает кот под пиршественным ложем, танцоров окружают певчие дрозды и скворцы, качающиеся на ветвях. Над борцами и участниками кровавых игр, изображенных в гробнице Авгуров, пролетают огромные красные птицы с распростертыми крыльями и с перепончатыми лапами, которых ученые определили как бакланов {317} 317 Baldasseroni V . St. Etr., III, 1929. P. 383. . Кстати, Страбон отмечает, что водоплавающая дичь привлекала охотников к озерам и болотам Этрурии. На знаменитой росписи из гробницы Охоты и рыбалки в Тарквиниях охотники, стоящие на скале, бьют из пращи по целой туче диких уток {318} 318 PE. P. 49 sq.; Bloch R . L'Art Etrusque. Pl. 32–33. .