Жак Эргон - Повседневная жизнь этрусков

Все больше исследователей приходит к выводу, что эти etera — клиенты, причем отборные. Сам термин пытались объяснить разными способами. Мы склоняемся к той этимологической версии, согласно которой это слово восходит к греческому hétairos, hétaros — товарищ по оружию. Этрусские легенды, созданные по образу и подобию гомеровского эпоса, без устали прославляют воинское товарищество, соединявшее, как мы видели, Мастарну и Целия Вибенну. Кроме того, институт клиентуры был характерен для всех древних обществ на ранней стадии развития. У римской знати были свои клиенты, которых Дионисий Галикарнасский называет иногда hétairoi , у галльской аристократии — свои, называемые на кельтском языке ambact ; любопытно, что историк Полибий, говоря о цизальпинских галлах, с которыми так долго враждовали этруски, переводит слово ambact как hétairoi {138} 138 Полибий . Всеобщая история, II, 17,12. . Он мог бы сказать и об этрусках, что они не знали иного признака влияния и могущества, кроме большого числа слуг и hétairoi , которыми себя окружали. Весьма вероятно, что они дали своим клиентам имя etera , позаимствовав его у греков, как и многие другие термины.

Однако в этрусских надписях из Перузии и Клузия встречается еще и определение lautneteri — несомненно, состоящее из lautn и etera . Так, Salvi Precus lautn eteri означало Salvius, lautneteri Preco {139} 139 C.I.E., 4549. . Логично предположить, что речь идет о lautni , достигшем в этрусской «семье» завидного положения etera . Тит Ливий ненароком сообщает нам латинский эквивалент этого термина, говоря о cliens libertinus народного трибуна Публия Рутилия {140} 140 Liv., XLIII, 16,4. .

Этрусская семья (теперь мы рассматриваем это слово в его привычном узком смысле), то есть группа людей, состоящая из отца, матери, детей и внуков, ничем не отличалась по составу от римской или греческой. В ней не было ни общности женщин, как у арабов, о чем пишет Страбон {141} 141 Страбон . География, XVI, 4,25. , или у кельтов с Британских островов, о которых рассказывает Цезарь {142} 142 Цезарь . Комментарии о галльской войне, V, 14. , ни браков между братом и сестрой, как то было принято на Древнем Востоке и у Птолемеев в Египте, ни полигамии, признаваемой ассирийскими законами, ни передачи родства по материнской линии, практикуемой в матриархальном обществе, например в Ликии, где, по словам Геродота, дети носили имя матери, а не отца {143} 143 Hér., I,173. .

Этруски на протяжении всей своей (известной нам) истории имели крепкие и дружные семьи. Они не оспаривали власть pater familias , которой наделяли их римляне; родство у них прежде всего передавалось по отцу. Один благочестивый житель Тарквиний в начале II века именовал себя Laris Pulenas , сыном Larce , племянником Larth , внуком Velthur , внучатым племянником Laris Pule Creice {144} 144 T.L.E., 131. . В то же время один из представителей рода Сципионов в Риме прозывался L(ucius) Cornelius, P(ublii) f(ilius), L(ucii) n(epos), P(ublii) pron(epos).

Благодаря этим записям нам известны основные термины родства у этрусков. Так, clan означает «сын», sec — «дочь», puia — «жена», a tusurthi(r) — «супруги». Можно догадаться, что «дедушка» на этрусском языке — papa (ср. с греческим pappos ), «бабушка» — ati nacna , что дословно переводится как «дорогая мать»; «брат» — thuva , «племянник» — papacs , «правнук» — prumaths , «внук» — nefts , что сильно напоминает латинское nepos. Nefts и nepos, papa и pappos — такие соответствия или заимствования говорят о том, что между этрусской и греко-римской семьями существовало большое сходство.

О постоянстве семейной жизни, например Петрониев из Перузии, говорит эпитафия — банальная, как наши объявления в газете, — написанная на урне, крышку которой украшают лежащие скульптурные изображения мужа и жены: «Вел Тит Петроний, сын Вела и Аннеи Спуринны, покоится здесь со своей женой Вейлией Клантией, дочерью Аррунса». В соседней урне — прах их сына Ларса Тита Петрония и его жены Фасции Капении, дочери Вела и Койсидии, супруги Тарки {145} 145 T.L.E., 586–587. . Конечно, это относительно поздние надписи (II век), но именно о том же поведали бы большие саркофаги, поставленные на поток в VI веке, если бы рассказали нам о безымянных супругах из Цере, лежащих рядом на смертном ложе, величавая и одновременно интимная поза которых — ласковое покровительство мужа, нежная доверчивость жены — отражает семейное счастье в общечеловеческом понимании.