Фриц-Отто Буш - Трагедия линкора «Шарнхорст». Хроника последнего похода

– С удовольствием, герр капитан. Обязательно сделаю это. – И лейтенант положил письмо в карман.

Они вышли в коридор и проследовали за первым помощником в его каюту. Она оказалась просторной и комфортабельной. На письменном столе, полном бумаг, расположился семейный портрет в большой рамке. Барограф на основании из красного дерева находился под иллюминаторами, закрытыми занавесками яркой расцветки. У стены стоял книжный шкаф. Первый помощник пригласил обоих гостей сесть, и они погрузились в незнакомую им роскошь мягких кресел. Пробормотав извинения, фрегаттен-капитан быстро просмотрел некоторые бумаги, накопившиеся в его отсутствие. Затем он повернулся к капитанам минных тральщиков:

– Мне сейчас надо бегло ознакомиться с техническими деталями. Какой является ваша максимальная скорость?

– 16 узлов, герр капитан, – ответил лейтенант.

– А с выключенным сцеплением?

– 14 узлов, герр капитан.

Лейтенант какое-то время размышлял – следует ли добавлять, что эта скорость развивается лишь в нормальную погоду, но не может быть достигнута в шторм, что ревет в это мгновение за бортом. Но он промолчал. Лейтенант был практически уверен, что операция должна быть отменена и что минным тральщикам не придется выполнять свою работу. И тогда свои мысли о погоде следует держать при себе. Даже матросы с большого корабля, подумал он с некоторым пренебрежением, должны понимать, что происходит в море. Быстрый, ясный, властный голос первого помощника прервал его мысли:

– Дальнейшие подробности будут позднее. Как видите, у меня много дел перед отплытием. Не хотите ли встретиться сейчас с офицером-сигнальщиком?

Он нажал кнопку, и вошел посыльный.

– Пожалуйста, отведите этих офицеров к офицеру-сигнальщику.

Последовало быстрое рукопожатие, и капитаны минных тральщиков получили разрешение идти.

– Похоже, они в своей старой трубе не имеют для нас времени, – прошептал Маклот своему спутнику, когда они спешили за посыльным. Поспеть за ним было трудно, когда он несся сквозь, казалось, бесконечный лабиринт сходней, пробегал мимо дверей, кают, мастерских, подпалубных конструкций орудийных башен, телефонных проводов, постов управления, затем новых проходов, пологих железных лесенок, кабелей и нескончаемого ряда кают. Они определенно заблудились. Маклот, с трудом дышавший и отставший от младшего лейтенанта, который не оглядываясь несся вперед за посыльным, окликнул его издалека: – Эй, подожди нас, старина, иначе мы никогда не сможем выбраться отсюда. К чему такая спешка?

Что поразило обоих капитанов во время первого визита на борт линкора, так это лихорадочная спешка и повсеместная бешеная активность. Корабль напоминал разворошенный муравейник. Каждый матрос, которого они видели, казалось, спешил так, словно от него зависела чья-то жизнь. Привыкнув к жизни на минном заградителе, капитаны не могли понять, что во время приготовлений к отплытию линкора подобная спешка в порядке вещей. Спотыкаясь о мешки с картошкой, сваленные в узком проходе, они наконец прибыли в радиорубку, где увидели офицера-сигналыцика, капитан-лейтенанта Бера. Здесь снова разговор получился недолгим. Оба капитана минных тральщиков служили уже долго и знали свою работу. Они производили траление бессчетное число раз, в сопровождении линкоров, крейсеров, эсминцев и, наиболее часто, небольших конвоев в Северном море и Ла-Манше, на территории, от Скудеснеса до Нордкапа и в многочисленных фьордах по северному побережью Норвегии. Нарвик, Тромсё и Хаммерфест, Киркенес и Петсамо [12]они проходили сквозь строй многочисленных русских береговых батарей и атаки русских бомбардировщиков. Подходить к гавани Петсамо часто приходилось под прикрытием собственной дымовой завесы, и минные заградители всегда возвращались без потерь.

– Как мы будем поддерживать связь? – спросил Маклот.

– По радио, конечно, – был короткий ответ. – Словесная связь.

Это означало радиотелефонию от корабля к кораблю; минные заградители имели на борту необходимое радиооборудование. Было задано несколько вопросов, дано несколько объяснений, и капитаны снова были отпущены. Покинув радиорубку, они с радостью увидели, что посыльный ждет, готовый провести их обратно на верхнюю палубу. Капитаны не знали никого на борту, и в общей суматохе никто не предложил им выпить в честь Рождества, как наверняка было бы в меньшей суматохе. Потому они сразу покинули линкор, чтобы вернуться на свои корабли.