Александр Оришев - В августе 1941-го

С целью привлечения Реза-шаха на свою сторону в ведомстве Й. Геббельса ставили иранского шаха на одну высоту с самим Гитлером. Примером тому может служить книга Г. Мельцига, в которой не только восхвалялись личные качества иранского монарха, но и проводились параллели между Реза-шахом Пехлеви и фюрером германской нации [40] См.: Melzig H. Resa Schah. Der Aufstieg Irans und die Großmachte. Stuttgart: Union deutsche Verlagsgesellschaft, 1936. . Подобные публикации были как раз в привычном для шаха духе, так как местная иранская пресса также не скупилась на хвалебные статьи в адрес своего вождя. В кабинетах иранских чиновников можно было увидеть настенные календари с изображением Реза-шаха, Наполеона, Муссолини. Причем изображение шаха располагалась над изображениями других знаменитостей.

Германская политика была направлена и на установление прямых политических контактов с иранцами, с предводителями полукочевых племен, представителями местных националистов. Те в свою очередь проявляли усиленный интерес к Германии, рассматривая ее как силу, способную оказать помощь в их священной борьбе за независимость.

Прогерманские пропагандистские материалы публиковали многие влиятельные иранские издания. Особая роль отводилась журналу «Иран-е Бастан» («Древний Иран»), популярному среди иранской националистически настроенной молодежи. «Главная цель германской нации состоит в том, чтобы вернуть ей былую славу, возрождая национальную гордость. В точности таковы и наши цели», — писалось в журнале. На его страницах можно было найти биографии Гитлера и Геринга, описания «великих строек» Третьего рейха, пропаганду против «процентного рабства» (ислам, как известно, запрещает взимание процентов), материалы о мировом еврейском заговоре и т. п. Приветствуйте друг друга, как это делают в Берлине, с четко вытянутой рукой. Только вместо «Хайль Гитлер» кричите «Зенде бад шах» (буквально — «я раб шаха»), — такие и тому подобные советы никого не стесняясь публиковал «Иран-е Бастан».

Но одной пропагандой немцы не ограничивались. Начиная с 1936 г. авбер (военная разведка и контрразведка в нацистской Германии) и СД (служба безопасности) стали «плести сети» в Иране, шаг за шагом превращая иранскую территорию в базу для проведения шпионско-подрывной деятельности, направленной против Советского Союза и Великобритании.

Общее руководство германской агентурой на Среднем Востоке Гитлер поручил посланнику Германии в Тегеране Гансу Сменду. Энергии тому было не занимать, и уже весной 1936 г. Г. Сменд под предлогом осмотра памятников древней иранской культуры совершил поездку по югу страны. Это был всего лишь удобный предлог для того, чтобы, легально передвигаясь по стране, собрать ценный материал для спецслужб. Не теряя времени даром, летом этого же года он побывал и на севере Ирана [41] АВП РФ. Ф. 94. 1936. Пресс-сводки из иранских газет за 1936 г. Оп. 20а. П. 121. Д. 3. Л. 41, 157. . В организации превентивной разведки Г. Сменду активно помогал другой дипломат Третьего рейха, военный атташе в Турции и Греции полковник Роде.

Первым делом германское руководство поручило своим агентам в Иране задание собрать исчерпывающую информацию об Абадане. Этот интерес был понятен. В начале XX в. в районе города вблизи каких-то 50 км от Персидского залива были обнаружены богатые месторождения нефти, а в 1909–1913 гг. Англо-персидская нефтяная компания построила здесь нефтеперерабатывающий завод, который к 1938 г. стал крупнейшим предприятием данного профиля в мире.

Не обошли немцы вниманием Исфахан — центр текстильной промышленности Ирана, где имелось девять крупных текстильных фабрик с количеством рабочих свыше 10 тыс. человек. Немцы же превратили город в другой центр — центр шпионажа, из которого координировали деятельность своей агентуры на юге страны. Возглавил его Шюнеман, человек с 20-летним стажем пребывания в Иране и прекрасно владевший персидским языком.

Совместно с военным атташе германской дипломатической миссии Шюнеман развил энергичную деятельность по привлечению на сторону Третьего рейха вождей иранских кочевых племен. С одной стороны, на юге Ирана власть центрального правительства была традиционно слаба. С другой — хозяйствующие здесь англичане активно поддерживали отдельных лидеров, что толкало к сотрудничеству с немцами других. Перспективы использования племенных вождей были весьма Радужными, особенно с учетом того, что к концу Первой мировой войны у многих полукочевых племен накопилось большое количество вооружения. В результате кашкайцы и бахтиары, вооруженные четырьмя тысячами винтовок, стали поддерживать регулярные связи с Германией [42] Pal Dh. Campaign in Western Asia. Official History of the Indian Armed Forces in the Second World War. 1939–1945. Calcutta: Bisheshwar Prasad, 1957. P. 289; Агаев С. Л. Указ. соч. С. 93. .