Александр Оришев - В августе 1941-го

Иран получил то, что принято сейчас называть демократией. Газеты спорили друг с другом, обливали оппонентов грязью, используя все тонкости восточного колорита. То, что писалось тогда в газетах, было загадкой и для самого шаха. «Газеты пишут либо за деньги, либо по слухам. Они меньше всего думают о государственных интересах. Они пишут обо всем, но не то, что нужно Ирану. Ирана в газетах я не вижу», — высказывал своей недовольство прессой правитель Ирана [507] Документы внешней политики. Т. 24. С. 460. .

Пользуясь крахом диктатуры Реза-шаха, в Иранском Азербайджане, Курдистане и ряде других населенных неперсидскими народами регионах легализовали или возобновили свою деятельность представители творческой интеллигенции и литераторы, пишущие на родном языке (тюркском, курдском, туркменском и т. д.). Создавались театральные труппы, оркестры, поэтические общества [508] Алиев С. М. История Ирана… С. 209. . Полным ходом шел рост национального самосознания.

Безусловно, предпринятые Мохаммедом Реза популистские меры имели и другую цель — сохранить монархию в Иране и династию Пехлеви. Опасаясь того, что союзники организуют переворот и установят в стране республиканский строй, Мохаммед Реза давал им понять, что не только принял меры к ликвидации прогерманской «пятой колонны» в Иране, но и пытается направить страну в русло демократизации.

Красивые речи стали фирменным стилем шаха. «Вопрос о форме правления является основой для национального единства и полезного соревнования. Я считаю, что не все формы правления одинаковы и что лучшей формой правления, при которой упомянутые цели достижимы, является демократическая форма правления… Дух свободы, который является ценнейшим благом мира, витает над такой формой правления. Свобода слова и действий, которая является единственным условием соревнования на пути прогресса, возможна только в такой среде» — с такими словами Мохаммед Реза обратился к иранцам по радио 25 октября 1941 г. [509] АВП РФ. Ф. 94. 1941. Оп. 26. П. 332а. Д. 51. Л. 37–38. .

Это выступление, как и все его предыдущие и последующие шаги, было своего рода игрой, в ходе которой Мохаммед Реза под предлогом борьбы со сторонниками Германии пытался сохранить за собой иранский трон. В ходе развернутой им кампании по удалению со своих постов прогермански настроенных руководителей он избавился от ряда неугодных элементов, которые представляли потенциальную опасность для его власти. Принимая во внимание молодость Мохаммеда Реза, которому в момент восшествия на престол исполнилось немногим более 20 лет, остается только удивляться тому, как новому лидеру Ирана удавалось лавировать между союзниками и различными иранскими политическими группировками.

Если Реза-шаха, ставшего одним из богатейших помещиков страны, обвиняли в жадности, то его сына — скорее наоборот — можно было обвинить в расточительности. Злые языки говорили, что еще год-другой, и шах пойдет с сумой, так как все свои личные средства и наследство отца он тратит на постройку больниц, школ, приютов. Показателен факт: Мохаммед Реза отказался от многих своих поместий в провинции Мазендеран.

Между тем в парламенте поднялся настоящий шум вокруг ценностей его отца. Мотивируя распространившимися слухами о том, что не все ценности бывшего шаха находятся в сохранности, депутат Сафави внес в парламент соответствующую интерпелляцию. Под предлогом того, что в иранском обществе стал активно обсуждаться вопрос о возвращении старым владельцам имущества, конфискованного при старом шахе, 22 сентября 1941 г. «Эттелаат» потребовала создания в кратчайший срок специальной комиссии. Вскоре такая комиссия была создана, а затем началось тщательное расследование в связи со слухами о том, что бывший шах имел значительные капиталы в заграничных банках. Осознавая, что эти слухи ведут к падению авторитета монархии, Мохаммед Реза сделал все, чтобы пресечь их дальнейшее распространение. По его указанию 30 сентября премьер-министр М. Форуги сделал заявление о том, что все имущество бывшего шаха находится в Иране и что его ценности в Национальном банке (текущие счета и депозит) составляют 680 млн риалов.

Составляя очередной обзор иранской прессы, Д. С. Комиссаров, таким образом интерпретировал сложившуюся ситуацию: «Это смехотворное заявление (заявление иранского правительства об отсутствии денег на счетах бывшего шаха в заграничных банках. — А. О. ), конечно, никого не может убедить. Воспользовавшись переданными бывшим шахом ценностями, новый шах незамедлительно приступил к подкупу общественного мнения путем раздачи подарков. Причем этими подарками он собирается подкупить широкие слои иранского народа» [510] Оришев А. Б. Указ. соч. С. 204–205. .