Валентин Янин - Берестяная почта столетий

Можно было предполагать, что число религиозных текстов значительно увеличится, если раскопками будет затронута усадьба духовного лица. Во время работ на Неревском конце небольшой участок, на котором во второй половине XIII в. жили священники, был однажды обнаружен. Как раз на нем и были найдены обрывки немногочисленных текстов церковно-литературного содержания. На этом участке, входившем в состав усадебного комплекса Онцифоровичей, скорее всего располагались священнослужители одной из построенных Онцифоровичами церквей.

Целая усадьба церковников была открыта на древней Черницыной улице в Людине конце во время раскопок 1973-1977 гг. Она имела громадную площадь, такую же, как любая боярская усадьба, а связь ее с церковью прослеживалась на протяжении длительного периода - с середины XII до XIV в.

Сначала эта связь проявилась в особенностях состава вещевых находок. Рядом с обычной утварью здесь стали встречаться не вполне обычные предметы: обломок паникадила - большого светильника, помещавшегося в центральной части храма, обрывки вышитых золотой нитью церковных облачений, золотые украшения священнических риз, обломки бронзовых тисненых окладов для икон. Связь владельца усадьбы с церковью подтвердилась несколько неожиданным путем. В слое середины XII в. здесь были обнаружены остатки большого деревянного дома, который, как и почти все северные русские дома, был двухэтажным. В верхнем этаже домов располагались жилые комнаты; в нижнем, называемом подклетом, было холодное помещение для разного рода хозяйственных нужд. В Новгороде во время раскопок было открыто больше тысячи остатков подобных домов, но только в этом пол нижнего этажа вскоре после сооружения дома был выстлан кирпичом – плинфой, которая тогда употреблялась только для строительства церквей. Дендрохронологический анализ остатков этого дома позволил установить дат его сооружения: 1149 г. Взять кирпич со строительства церкви к себе на усадьбу для ее благоустройства мог по-видимому, только священник.

В изобилии встречались здесь и берестяные грамоты. Всего за пять лет раскопок усадьба на Черницыной улице дала сорок один берестяной документ. Из них двадцать самым убедительным образом подтверждали принадлежность владельцев усадьбы к духовному сословию потому, что это были никогда не встречавшиеся ранее церковные поминания. Процитирую одно из них – грамоту № 508:

«Иосиф, Онуфрио, милостиви на сиа: София, Федосия, Улияна, Пелагия, Деметре, Павело, Оводокия, Офимию, Гюръги, Мирофа».

Святые Иосиф и Онуфрий отмечаются в церковных службах в один и тот же день - 4 января по старому стилю. В этот день священнику, жившему на раскапываемой усадьбе, была подана берестяная записка с молитвой, обращенной к этим святым и призывающей их милость на большую группу богомольцев, названных здесь по именам.

Кто же был хозяином этой усадьбы? Уже в первый год раскопок удалось установить имя ее владельца, жившего здесь в конце XII – начале XIII в. Из прослоек этого времени была извлечена грамота № 502 с таким текстом: «От Мирслава к Олисьеви ко Грициноу. А тоу ти вънидьте Гавъко Полоцанино. Прашаи его, кодь ти на господь витаеть. А ть ти видьло, како ти было, и я Ивана ялъ, постави и пьредь людьми. Како ти взмоловить».

Перевод этого достаточно трудного для восприятия текста звучит так: «От Мирослава к Олисею Гречину. Тут войдет Гавко Полочанин (житель Полоцка). Потребуй от него ответа, где он остановился. Ведь ты это видел, как получилось, когда я Ивана схватил и поставил его перед свидетелями. Как он ответит?» Грамота связана с судебным разбирательством по делу какого-то Ивана, свидетелем по которому- по-видимому, на стороне Ивана - должен выступить Гавко Полочанин. Мирослав советует Олисею Гречину, когда войдет Гавко, спросить у него, где он в Новгороде остановился. Вероятно, от его ответа («како ти взмоловить») зависит дальнейший ход следствия. Нужно полагать, что эта записка написана и передана адресату во время судебного заседания непосредственно перед допросом Гавки, а Мирослав и Олисей Гречин были членами суда, рассматривавшего дело Ивана.

Три обстоятельства кажутся немаловажными для установления личности автора и адресата записки: место находки документа, фигурирующие в нем имена и сама причастность Мирослава и Олисея к судебному следствию.

Кстати, уже позднее, в 1976 г. в тех же слоях усадьбы на Черницыной улице была найдена берестяная грамота № 531, подтвердившая связь владельца усадьбы с судом. На двух сторонах длинного листа бересты мы прочли письмо некой Анны брату Клименту. Анн.а просит Климента вмешаться в ее судебный конфликт с Коснятином. Коснятин обвинил ее и членов ее семьи в том, что они злоупотребили его доверием, отдавали находящиеся у них деньги Климента в долг под проценты, извлекая, в свою пользу доход, и при этом оскорбил Анну и ее дочь. По закону Анна имеет право предъявить встречный иск и требовать от Коснятина уплаты штрафа. Брат же должен заступиться за свою сестру. К населению усадьбы никто из названных лиц не имеет отношения. По-видимому, письмо Анны было принесено сюда в связи с рассмотрением ее дела.