Эльга Лындина - Олег Меньшиков

В их училище, как и во все театральные институты, часто засылали своих ассистентов многие режиссеры. Порой и сами наведывались к студентам, отыскивая исполнителей на эпизодические роли, иногда на главные. Так был примечен ассистенткой Сурена Шахбазяна Олег Меньшиков, потом вызван на кинопробы в Киев и утвержден на главную роль.

В недавнем прошлом Сурен Шахбазян был известным оператором. В его послужном списке картины "Павел Корчагин" (совместно с Ильей Миньковецким) режиссеров Александра Алова и Владимира Наумова, "Три толстяка" Алексея Баталова, "Цвет граната" Сергея Параджанова. В 1978 году Шахбазян обращается к режиссуре и снимает фильм "Вижу цель". В 1980 году начинает работу над картиной "Жду и надеюсь" как режиссер и оператор. Отчасти в режиссуру его привело трагическое обстоятельство. Самый близкий ему по духу режиссер, его друг Сергей Параджанов, исповедовавший близкую Шахбазяну яркую зрелищность и живописно-метафорическое начало в кинематографе, в конце 70-х оказался в заключении. Шахбазян метался и не мог найти столь же близкого сотоварища. Для своего дебюта в новом качестве он выбрал военную повесть Смирнова, вряд ли сулившую перспективу создания изысканно яркого по изображению фильма. Тем более что финансировало постановку Центральное телевидение, дававшее средства на треть, а иногда на половину меньше, чем в большом кинематографе. И все-таки склонный к живописному кадру, к поэтическому кино Шахбазян решается снимать "партизанский" фильм.

Автор повести Виктор Смирнов вообще специализировался в такой тематике. Он начинал с документальных очерков и книг, затем перешел к художественной литературе. Его самой известной вещью была повесть "Тревожный месяц вересень". В работе над этой экранизацией оператором был Сурен Шахбазян, приобщившийся таким образом к творчеству Смирнова.

Повесть "Жду и надеюсь" написана не столь энергично и затейливо, как "Тревожный месяц вересень". В ней не так стремительно развиваются события, интрига ослаблена ретроспекциями из детства и юности главного героя. Но присутствует знакомая лирико-патетическая интонация, окрашивая будни и подвиги наших партизан.

Меньшикову предстояло играть главного героя Шурку Доминиани, по прозвищу Шурок. Сама по себе такая работа - удача для девятнадцатилетнего студента. Хотя, на первый взгляд, Олег не очень походил на отважного воина, рослого, плечистого, ясноглазого парня, какими обычно играли партизан-героев, например, в "Думе о Ковпаке", к созданию которой, кстати, тоже приложил руку Виктор Смирнов. Или в телевизионной ленте "Кодовое название "Южный гром", вампуке, созданной в Кишиневе.

Однако достаточно внимательно вчитаться в строки повести "Жду и надеюсь", и можно понять, почему выбор режиссера выпал на молодого человека далеко не героической внешности, а, скорее, на этакого современного московского мальчика с гитарой в руках. Прежде всего следует вслушаться в фамилию героя - Доминиани. Дело в том, что по отцу Шурка - Шурок - потомок старинной итальянской семьи, далекого предка, "заехавшего в незапамятные времена обнищалого европейского люда и яростно в галопе обрусевшего". Революция 1917 года безжалостно разметала по земле интеллигентную, состоятельную семью Доминиани, прижившуюся на Украине. Один из тех, кому все же посчастливилось выжить, хорошо образованный и хорошо воспитанный выпускник инженерной школы, поручик-фортификатор Александр Доминиани, не эмигрировал, как его родные. Когда улеглась первая волна революции, вернулся в родной Киев. Женился на хуторской крестьянке, родившей ему пятеро детей. Шурка - первенец этого мезальянса, равно унаследовавший черты и матери, и отца, но больше отца - еще в детстве деревенская ребятня окрестила Шурку "панычем". Позже ровесники не раз били его за необычную фамилию, доказывавшую неслиянность мальчишки с рабоче-крестьянским обществом.

В партизанском отряде Шурка занимается тем, что изучает документы, захваченные у немцев, добывая необходимую для Центра стратегическую информацию. Он и в отряде особенный, не такой, как все. Крепкие, обстрелянные мужики держат в руках автоматы и ружья. Шурка в стороне от них копается в бумагах... В стороне - так начинается тема артиста Олега Меньшикова, которая позже заглавными буквами проступит на его пути: особость, отдельность существования его героев, поглощенность их собственными проблемами, внутренняя независимость.

Олег уже начал сниматься, когда в группе появился еще один режиссер, Роман Балаян, известный созданной до этого талантливой экранизацией "Каштанки" Чехова и еще более интересным, на мой взгляд, кинематографическим прочтением "Бирюка" Тургенева. Близкий друг Сурена Шахбазяна, Балаян не принимал на себя никаких официальных функций. Просто решил помочь в съемках, понимая, как сложно работать, будучи режиссером и оператором в одном лице. Балаян в основном собирался работать с актерами, в этом он особенно уже преуспел в собственных лентах.