Н. Тархова - «Зимняя война» - работа над ошибками (апрель-май 1940 г.)

Нужно поставить вопрос, как преподавалось изучение истории в германской армии. После империалистической войны там была создана при Генеральном штабе специальная комиссия, которая прорабатывала все операции, и всю историю боев, и в ходе работы предупреждала и рассылала своим войскам, какие ошибки были и что не нужно повторять.

Товарищи, вследствие того, что мы не занимались вопросами военной идеологии в нашей Красной Армии, наша армия и население воспитывалась неправильно. К чему это привело? Большое оснащение техникой армии привело к тому, что пехота стала игнорироваться. Мы много видели кинокартин о будущей войне, и там показывалось, что танки самостоятельно решают вопросы. Я лично танки очень уважаю, но все же вижу и ошибки в том, что здесь совершенно выпадает пехота. Также есть и картины, где самолеты и артиллерия решали самостоятельно задачи. Но все же нужно сказать, что пехота и на сегодня остается царицей полей.

Возьмите другой вопрос нашей подготовки: артиллеристы, танкисты, авиаторы получают ордена и т.д., а пехота идет на последнем месте. А вот военный совет УрВО даже боится, как бы чего не вышло, и поэтому не имеет ни одного отличника РККА. Отсюда следует вопрос, что нужно пересмотреть идеологию у командира, как он воспитывает кадры, он даже и сам не знает. Эта вредная недооценка пехоты чувствовалась и в последней войне на финляндском фронте.

Ведь сейчас сложилось ложное представление о современном бое, что пехота думает, якобы должны вести бой танки, авиация и артиллерия. А мы, может быть, пойдем в последнее время. А всем известно, что это может привести к следующему — ведь одно неправильное действие влечет за собой и другие также неправильные действия. В связи с этим, что все так относились к пехоте, и поставленные некоторые задачи были неправильны. При укомплектовании забыли пехоту. Сначала укомплектовали танки, авиацию, артиллерию, а потом уже вспомнили о пехоте. Дальше, мы из Ульяновска имеем сведения, что в Ульяновское училище человек не подходит, его присылают в пехоту. Я очень жалею, что здесь сейчас не присутствует т. Щаденко, а это ему невредно было бы знать. Нужно понять, что молодой лейтенант, не имеющий никакого опыта и не имеющий идеологического военного воспитания, безусловно, не может руководить некоторыми участками работы. На сегодня он выпускается из училища, а через 2—3 месяца командует дивизией, полком, а после, когда нам приходится участвовать в бою, его просто нужно снимать. И сейчас мы имеем несколько таких фактов, когда люди не хотят идти командовать ротой. То, что мы не занимались этим вопросом — это ясно и правильно заметил т. Павлов, что очень хорошо, что нам пришлось воевать с финнами, а ни с кем-либо еще. Сейчас по этому вопросу нам дал четкие указания товарищ Сталин, и мы на местах должны проводить их в жизнь.

Теперь следующий вопрос. Товарищ Сталин правильно указал, что нет непобедимых армий. Я не так понял, как некоторые товарищи. Я не понял так, что мы должны будем сказать нашей Красной Армии, что мы непобедимая армия. Это неверно. Товарищ Сталин почему нам так сказал, — для того чтобы мы избавились от целого ряда ошибочных взглядов и зазнайства, которые имелись в этом вопросе. Это указание товарища Сталина о том, что нет непобедимых армий, я считаю, что он хотел этим подчеркнуть, что одного духа непобедимости мало и это ничего хорошего армии не даст. Мы должны воспитывать армию в духе непобедимости, настоящей воинской дисциплины. Мы должны иметь подготовленные кадры, чтобы они действительно были бы командирами, каждый на своем на своем месте, умеющими решать задачи по занимаемой им должности.

Мы должны иметь армию подготовленной решать задачи на поле боя, и поскольку мы владеем техникой, мы должны осваивать и овладевать этой техникой. Дух непобедимости, большая дисциплинированность и обеспечат нам непобедимость. Когда товарищ Сталин говорил о том, что нет непобедимых армий, он хотел вскрыть наши недостатки. В нашем Уставе сказано — не имеешь права отступать до самой смерти. Это неправильно.

Мы создали такую идеологию в армии, что ты не имеешь права отступать, это излишне и неправильное понятие.

Штерн: Товарищ Сталин имел в виду, чтобы мы не кичились, а работали.

Кирпонос: Вопрос дисциплины. Много мы говорим каждый год о приказах наркома и центрального Политуправления, говорим и на совещаниях в округах партийных и непартийных большевиков. Говорим о дисциплине, а «воз и поныне там» и не потому, что у нас плохой Устав, даже при плохих уставах у нас может и должна быть дисциплина. Служил я в старой армии и знаю, какое отношение было в старой армии. Приезжает командир, обращается к прапорщику и называет его «господин прапорщик» — почему у нас не введено обращение к своим подчиненным в таком же духе. Я очень часто наблюдаю, когда идешь по городу, идет красноармеец, а навстречу ему идет командир с женой, красноармеец начинает приветствовать командира, а последний даже отворачивается от него, красноармеец начинает думать — а зачем я его буду приветствовать, когда он не обращает внимания. Мы зачастую сами являемся примером недисциплинированности. Какое положение в армии — много болтологии.