Array Array - ЗОЛОТАЯ ОРДА И ЗАРОЖДЕНИЕ КАЗАЧЕСТВА

Донские казаки в предстоящей войне Мамая с Москвой не были на стороне Мамая и часть их приняла сторону московского князя. Развал Золотой Орды и захват власти узурпатором, ставил перед казаками вопрос, где искать выход из создавшегося положения, и, если не все, то часть их присоединилась к войскам московского князя и стала против Мамая. Выступив из Москвы, от войск были высланы «сторожа» для розыска противника, от которых никаких сведений получено не было. После присоединения литовских и казачьих войск были посланы наряды новых «сторожей», под начальством Семена Медика. От Мелика были получены сведения, что войска Мамая находятся на р. Вороне, литовского князя Ягайло-— у Одоевска, и рязанского князя на —своей территории, расстояние местоположения тех и других войск от Непрядвы было около ста пятьдесят верст, в более близком расстоянии находился Мамай с войсками. Семен Мелик находился все время в соприкосновении с войсками Мамая. От пойманного татарина были получены сведения, что «Мамай располагает всею татарскою силою и половецкою, и еще понаймовал бесермены, армяне, фрязи, черкесы, ясы и буряты…» и что рати его неисчислимое множество и перечесть нельзя. 2 сентября сторожа Мелика отошли постепенно под нажимом татар к Непрядве, к Красному Холму, с вершины которого была видна вся окрестность. К 5 сентября войска московского князя и его союзников подошли к устью р. Непрядвы. Летописец пишет: «И приидоша к Дону и сташа и много думающе…» великий князь собрал совет в дер. Чернова, и просил всех князей и воевод высказать свое мнение о порядке боя. На совете одни говорили «поиде князь за Дон», другие — «не ходи, за неже умножишася врази наши, не только татарове, но и Литва и рязанцы…» Решающим оказался голос волынского воеводы — Боброка. Он заявил: «Аще хощеши княже крепка войска, то повели возитися за Дону, дабы не было ни единого помышлявшего вспять, а велицы силы ничего рещати, яко Бог не в силе, но в правде Ярослав перевозися реку — Свято–полка победи; и прадед твой князь великий, Александр, Ижеру реку перебреде, короля победи. Тебе же нарече Бог такоже творити подобает, аки победим, то спасемся, аще ли умрем, то вси общую смерть приемем от князя и до простых людей…». Выслушав Боброка и мнение других князей, великий князь сказал: «Братия, лучше смерть злого живота, и лучше было не ити противу безбожных, неже пришед, и ничтоже сотвориша, возвратиться вспять: прийдем убо ныне в сей день за Дон в вси и тамо положим главы своя все за святыя церкви и за православную веру, и за братья нашу, за христианство». Было приказано строить мосты для каждого полка: передового, большого, правой и левой руки и засадного, — войска, по пяти мостам начали переправляться через Дон. После переправы, мосты приказано было уничтожить, чтобы никто не помышлял об отступлении. Семен Мелик продолжал наблюдать за татарской ратью и 7 сентября доносил, что татары находятся на «гусином броде», в 8—9 верстах от р. Непрядвы, и советовал князю готовиться к бою.

Боевое расположение войск было поручено произвести воеводе Боброку. Боброк «урядиша полци и ставиша их по достоянию, елико где коему подобает стоети». В центре был поставлен большой полк под начальством боярина Тимофея Вельяминова; на флангах — полки правой и левой руки под начальством князя Андрея Ольгердовича, второй — князя Василия Ярославского; за левым флангом был поставлен в виде резервного — полк литовского князя Дмитрия Ольгердовича; впереди войск был поставлен передовой полк, под начальством князей Семена Оболенского и Ивана Тарусского; в Зеленой Роще был поставлен «засадный полк», под начальством воеводы Боброка, при котором находился брат великого князя, Владимир.

Личность воеводы Боброка не выяснена до настоящего времени, несомненно, что он был одним из атаманов днепровских казаков, пришедших из Волыни, потомки которого среди донских казаков существовали до последнего времени.

Зеленая Роща находилась в северо–восточном углу Куликова поля и прилегала к течению Дона, где были оставлены мосты, которые находились под наблюдением засадного полка, в стойкости которого не было сомнения.

Количество войск летописцами исчисляется, по древнему обычаю, не считаясь с действительностью, а с расчетом более сильного действия на воображение читателя. По сообщению летописца Сафония Рязан–ца, писавшего около ста лет после события, представляется: «И собраша вой свои сто тысяч и сто, опрече князей русских и воевод местных. Бяше всей силы и всех ратей числом в 150000 или 200000; войска были пополнены подошедшими князей литовских, число которых было 40 000 и были доведены до 400 000 воинов». Число войск, конечно, преувеличено, численность их не могла превышать 50 000 — 60 000 человек. Соображения эти основываются на том, что размеры Куликовского Поля по длине равнялись 5 верстам и в глубину — 4 верстам и было не достаточным для развертывания 400 000 армии. Кроме того, население московских владений не могла выставить такого количества, почему действительная численность и не могла превосходить 50— 60 тыс. С присоединившимися войсками пришедших извне в 40 000, все войска могли исчисляться в 90-100 тыс.