Сергей Кремлёв - СССР — Империя Добра

Не будет глупости масс, не будет и беззакония кучки.

Не будет глупости масс — вновь будет Советская Вселенная!

Мы должны понять — от чего нас увели и к чему нам надо возвратиться, так, как блудный сын возвратился к родному порогу.

Нас уверяют, что к прошлому-де возврата нет. Нет, есть — если надо возвращаться от гнусного настоящего к прошлому честному и достойному. Лишь негодяи не склонны возвращаться к нашему славному прошлому, потому что они и в то время были негодяями. Они, или их отцы, или деды…

Когда-то четвёрка молодых советских солдат на затерявшейся в океане барже сохранила своё человеческое лицо благодаря принадлежности к Стране Добра в Советской Вселенной. Но тогда же в той же стране прозябали и нищие духом, и сегодня, с определённой исторической дистанции, это ярко выявляется в том, как тогдашние духовные тли в Стране Добра отреагировали на подвиг своих же ровесников.

Сегодня, уже нынешние духовные тли, захлебываясь от избыточного желудочного сока, вещают в Интернете, что страна-де встретила возвратившихся на Родину Зиганшина, Поплавского, Крючковского и Федотова не только цветами, оркестрами и приёмами, но и некой песней, которую, по уверению нынешних одноклеточных, знали тогда якобы все, вышедшие к 1960 году из ясельного возраста.

Насчёт «всех» — это не просто преувеличение, а однозначная ложь. Однако кое-кто эту «песню» и знал. И в этой якобы «песне» были такие куплеты:

И так далее.

Вот как описал уже в наше Мутное время процесс исполнения этой «песни» некий тогдашний её исполнитель:

«…Я понял, что испытывал Элвис (Элвис Пресли. — С. К. )… Венька как сумасшедший дудел на своём „саксе“, мы с Колькой трясли головами так, что они только чудом не отрывались от наших шей, а зал, завывая, уже повторял припев вместе с нами:

В какой-то момент я поймал взглядом совершенно белое от ужаса лицо декана, но его тут же закрыла от меня огромная спина человека с красной повязкой, и я продолжал своим уже практически сорванным голосом:

И зал опять в восторге ревел: „Зиганшин-буги, Зиганшин-рок“…»

Читая эти строки, я испытывал чувство физической гадливости. Я даже не возмущался, а просто думал: «Тебя бы, сволочь, с твоими Венькой и Колькой да в те сорок девять дней , в штормовой океан! Вы бы друг друга уже через неделю сожрали бы, и не поморщились! А скорее всего, через день-другой просто померли бы с перепугу…»

Существенная деталь! В этой якобы «народной песне» имелась строчка: «Зиганшин-рок, Зиганшин-буги, Зиганшин — парень из Калуги…» Асхат Зиганшин был родом из Сызрани, и это всем было хорошо известно. Но почему тогда вдруг возникла в «песне» Калуга? Для рифмы? Ну, срифмовать можно что угодно и как угодно — было бы умение, а технического умения безымянным авторам этой «песни» было явно не занимать. Так почему — Калуга?

1960 год стал не просто преддверием «гагаринского» года, это был год активного освоения ближнего космоса и окололунного пространства почти исключительно советскими космическими аппаратами. В советской печати часто писали о Калуге Циолковского как о «звёздной колыбели человечества». В 1961 году в космос улетел Гагарин, и в газетах публиковались стихи, где назывались будущие маршруты советских звездолётов: «Москва — Луна, Калуга — Марс…»

Тогда всё казалось возможным, и «Зиганшин-рок» — не приходится сомневаться, что заказчиком этого «произведения» были спецслужбы Запада, — должен был стать каплей дёгтя в чаше тогдашнего пенного, искрящегося советского веселья. Ведь к моменту появления в Москве «Зиганшин-рока» полёт Гагарина стал фактом.

Отсюда и «космическая» Калуга в «песне», предназначенной для «фрондирующей» московской студенческой молодёжи. Не для всей, конечно, а для внутренне гнилой её части, для той преимущественно московской «золотой молодёжи», от которой, правда, уже крепко попахивало золотарём. Вводя в «песню» ещё и Калугу, разработчики «песни» грязнили не только четверых героев-тихоокеанцев, но и Гагарина, и Циолковского, а значит, и всю Страну Добра.