Януш Майснер: Черные флаги

"- Я его спас, - продолжал он свои мысли. - Перечеркнул его безумные затеи только ему же на пользу. Но знай он об этом, убил бы! Не должен, не может узнать!"

Он задавал себе вопрос, в Сьюдад Руэда ли Педро Альваро. И это его очень беспокоило. Могло ведь так случиться, что иезуит попадет в руки Мартена и сознается, откуда узнал Бласко Рамирес, как вести обстрел, чтобы уничтожить укрепления, как обойти мели, подняться до самого Нагуа и обратить его в руины, не подвергая опасности свои корабли.

Мысль эта не давала ему покоя. Выяснение его роли в той катастрофе, которая была устроена "только ради добра Мартена" было слишком рискованным. Даже если Альваро погибнет или его не окажется в городе, то оба Рамиреса все равно могут знать обо всем. Удастся ли им уйти из рук Мартена, а если нет, то сохранят ли они эту тайну?

Предупредить он их не мог, а если бы даже сумел это каким - то образом сделать, то обрек бы на неудачу всю экспедицию и вполне мог погибнуть сам.

Нет! Не мог он пилить сук, на котором сидел! Лучше было напрячь всю свои силы, чтобы не опустить встречи Альваро и Рамиресов с Мартеном.

"- Они должны или бежать, или погибнуть, - подумал он. Лучше погибнуть."

За три дня неторопливого плавания с частыми стоянками в маленьких бухточках, у побережья островков и в устьях мелких речушек, где Генрих Шульц вел необычную торговлю, скупая пироги у местных индейцев, "Санта вероника" и "Зефир" добрались до западного края залива Кампече, после чего направились на восток, чтобы подальше обогнуть Вера Крус и направиться на сборный пункт в районе островов Аренас Кей.

Оба корабля являли собой странное зрелище: на палубах их громоздились лодки - десятки пирог, соединенных попарно борт к борту легкими поперечинами, на которых Броер Ворст и Герман Штауфль установили небольшие мачты с парусами. Пьер Каротт вооружил эту флотилию своеобразным оружием: у бортов и на носах пирог закрепили короткие трубы из дерева тагуара, наполненные порохом, со смоляными пыжами, соединенными фитилем в цепочки. После поджигания фитиля порох в тех трубах вспыхивал по очереди, а горящие пыжи разлетались во все стороны, так что в конце концов и пироги охватывало пламя. Тогда происходил дополнительный взрыв всего заряда, помещенного внутри их. В результате деревянным домам, причалам, кораблям и всем горючим предметам, которые оказались бы поблизости от этой самодельной артиллерии, грозил пожар.

После первой удачной пробы, произведенной у берегов Аренас Кей, Каротт рассчитал скорость горения фитиля, так что в зависимости от его длины мог регулировать время начала огня.

Закончив эти приготовления, Мартен, Дрейк и Хоукинс определили окончательно время и порядок действий, после чего "Зефир", "Санта Вероника" и"Торо", а также шесть фрегатов королевы Англии отплыли на северо-запад, прямо к побережью перешейка Техуантепек.

Штурм Сьюдад Руэда и захват порта девятью кораблями корсаров и флота Елизаветы под командой её адмирала Френсиса Дрейка потрясли Новую Испанию. Этот первый удар, нанесенный в открытой войне по колониям Филиппа II, отразился, быть может, на его позднейших решениях и ускорил тысячекратно откладываемую вооруженную расправу с Англией, хотя официальная история внятно ничего на этот счет не говорит. Во всяком случае все, что произошло позднее - захват Гаити, сожжение Санто-Доминго, опустошение побережья Кубы и Флориды - не произвело уже столь потрясающего впечатления, как молниеносный налет на Сьюдад Руэда, проведенный всего за одну ночь и увенчавшийся небывалой победой.

Ночь эта - безлунная и темная - казалось, помогала корсарам. Несколько их кораблей незаметно приблизились к берегу всего в трех милях от восточных бастионов порта Руэда и вошли в небольшой пустынный залив, чтобы стать там на якорь посреди спокойной водной глади. Там был высажен на сушу отряд из пары сотен человек, который немедленно, без выстрелов, завладел окрестными латифундиями и ранчо. Оттуда забрали повозки, лошадей, мулов и волов, а людей - как креолов, так и индейцев - заставили помогать в перевозке корабельных орудий на заранее выбранные позиции, бросили на отсыпку шанцев и оборудование артиллерийских позиций.

Тем временем другой отряд в составе шестисот гребцов направился на индейских пирогах вверх по перекатам одного их несудоходных рукавов устья реки Минатитлан, соединявшегося с главным руслом в трех милях к западу от прибрежных портовых укреплений. Шестьдесят лодок, соединенных бортами попарно для большей остойчивости, нужно было неоднократно переносить через пороги пересыхающей протоки или перетаскивать через мели, но и с этим управились ещё до полуночи. Потом лодки спустились вниз по Минатитлан и причалили в полумиле от моста, который со стороны суши соединял валы Восточного бастиона с городом.