Уильям Ширер - Взлет и падение третьего рейха. Том I

«Реакция Гитлера меня удивила, — писал позднее Папен. — Вместо благодарности он обрушил на меня поток оскорблений: я ввел его в заблуждение, он пошел на слишком большие уступки… а вся эта затея была ловушкой».

Как выяснилось, то оказалась ловушка для Шушнига, но не для Гитлера.

Подписание австро–германского договора доказало, что позиции Муссолини в Австрии ослабли. Можно было ожидать, что это соглашение испортит отношения между двумя фашистскими диктаторами, но случилось обратное — из–за событий, произошедших тогда же, в 1936 году, и сыгравших на руку Гитлеру.

2 мая 1936 года итальянские войска захватили столицу Абиссинии Аддис–Абебу, а 4 июля Лига Наций капитулировала, отменив санкции против Италии. Через две недели Франко поднял военный мятеж в Испании — началась гражданская война.

По давней привычке Гитлер находился в это время на Вагнеровском фестивале в Байрейте. Вечером 22 июля, после того как он вернулся со спектакля, к нему явился немецкий бизнесмен из Марокко в сопровождении тамошнего лидера нацистов. Они прибыли в Байрейт со срочным письмом от Франко — предводителю мятежников нужны были самолеты и другая помощь. Гитлер немедленно вызвал Геринга я генерала фон Бломберга, которые тоже находились в Байрейте. В тот же вечер было принято решение помочь испанским мятежникам.

Хотя помощь Германии Франко не может сравниться с помощью Италии, которая направила в Испанию от 60 до 70 тысяч солдат и большое количество самолетов и оружия, она все же представляется значительной. Позднее немцы подсчитали, что на это предприятие они потратили полмиллиарда марок, не считая поставок самолетов, танков, отправки технического персонала и легиона «Кондор» — авиационного соединения, печально знаменитого тем, что оно уничтожило город Гернику со всем его населением. По сравнению с перевооружением самой Германии это было не так много, но это принесло Гитлеру солидные дивиденды.

В результате на границах Франции появилось третье враждебно настроенное фашистское государство. Внутри Франции это породило новые споры между правыми и левыми силами, что ослабило основного соперника Германии на Западе. Кроме того, это исключило сближение Франции и Англии с Италией, на которое надеялись Париж и Лондон после завершения войны в Абиссинии. Это же толкнуло Муссолини в объятия Гитлера.

Политика фюрера по отношению к Испании с самого начала отличалась расчетливостью. При внимательном прочтении захваченных немецких документов становится ясно, что одной из целей Гитлера было продление гражданской войны в Испании, чтобы и дальше держать в состоянии ссоры Италию и западные державы и одновременно привлечь на свою сторону Муссолини [79]. Еще в декабре 1936 года Ульрих фон Хассель, посол Германии в Риме, тогда еще не осознавший целей и методов нацизма, к чему он пришел позднее, что стоило ему жизни, докладывал на Вильгельмштрассе:

«Роль Испанского конфликта с точки зрения отношений Италии» с Англией и Францией похожа на роль Абиссинского конфликта. Она наглядно демонстрирует различие интересов держав и таким образом препятствует вовлечению Италии в сеть западных государств и использованию ее для их махинаций. Борьба за политическое влияние в Испании обнажает природу разногласий между Италией и Францией; в то же время позиция Италии как державы Западного Средиземноморья вступает в конфликт с позицией Англии. Все это даст Италии понять желательность тесного союза с Германией против западных держав».

В результате этих обстоятельств образовалась ось Берлин — Рим. 24 октября после встречи с Нейратом в Берлине граф Галеаццо Чиано, зять Муссолини и министр иностранных дел, совершил свое первое паломничество в Берхтесгаден. Германского диктатора он застал в хорошем настроении. Гитлер дружелюбно заявил, что Муссолини — «государственный деятель мирового масштаба, с которым никто не может сравниться». Италия и Германия вместе могут победить не только большевизм, но и всю Европу, включая Англию! Англия, как полагал Гитлер, вероятно, будет искать союза с Италией и Германией. Если этого не случится, то две державы в состоянии от нее избавиться. «Перевооружение в Италии и Германии, — говорил Гитлер Чиано, идет гораздо быстрее, чем оно может идти в Англии… Через три года Германия будет готова». Установление этого срока весьма симптоматично — через три года наступит осень 1939–го.

21 октября в Берлине Чиано и Нейрат подписали секретный протокол, определивший общую для Италии и Германии внешнюю политику. Через несколько дней, точнее, 1 ноября Муссолини, не вдаваясь в подробности, говорил об этом соглашении как об образовавшем «ось», вокруг которой будут вращаться другие европейские государства. Впоследствии этот термин станет широко известным, а для дуче роковым.