Эдуард Макаревич - Политический сыск (Истории, судьбы, версии)

В июле 1937 года в Саратов нагрянули секретарь ЦК ВКП(б) А. Андреев и заведующий отделом ЦК партии Г. Маленков. Визит партийных контролеров окончательно решил судьбу Агранова. Вот их записка Сталину:

"Пленум Саратовского обкома ВКП(б) провели. Решение привезет с собой т. Маленков, выезжающий завтра в Москву. На основании обсуждения решения ЦК ВКП(б) на пленуме и ознакомления с обстановкой на месте сообщаем Вам следующее:

1) Установлены новые факты в отношении Криницкого (первый секретарь обкома партии.- Э. М.) и Яковлева (уполномоченный КПК при ЦК по Саратовской области.- Э. М.) - проведение ими через обком явно вредительских мер по сельскому хозяйству, прямая защита изобличаемых правых и троцкистов и даже вынесение решений обкома, реабилитирующих изобличенных врагов.

2) Имеются прямые показания бывшего второго секретаря Саратовского обкома партии Липендина, бывшего редактора областной газеты Касперского и других об участии Криницкого и Яковлева в Саратовской правотроцкистской организации, есть даже прямое показание Липендина о том, что Криницкий и Яковлев обязывали его создать террористическую группу.

3) Выступления Криницкого и Яковлева на пленуме обкома, по общему мнению, были фальшивыми и заранее подготовленными.

4) По окончании пленума Криницкому и Яковлеву предложено немедленно выехать в Москву. Считаем целесообразным по прибытии в Москву их арестовать.

5) Ознакомление с материалами следствия приводит к выводу, что в Саратове остается до сих пор неразоблаченной и неизъятой серьезная правотроцкистская шпионская организация.

Агранов, видно, и не стремился к этому. В то же время, на основании личных, произведенных т. Строминым (один из руководителей саратовского Управления НКВД.- Э. М.) и т. Маленковым допросов сотрудников УНКВД и некоторых арестованных установлено, что следствие направлялось по явно неправильному пути.

Есть арестованные, не имеющие никакого отношения [к] правотроцкистским организациям, ложные показания которых были продиктованы следователями под руководством Агранова, а ближайшим помощником его в этом деле является Зарицкий - довольно подозрительная личность, которого пришлось арестовать. Сам аппарат Саратовского УНКВД до сих пор остается нерасчищенным от врагов, оставленных Пилляром и Сосновским (бывшие руководители саратовского Управления НКВД.- Э. М.). Агранов ничего в этом отношении не сделал.

На основании этого считаем целесообразным Агранова сместить с должности и арестовать...

Андреев. Маленков32.

19/VII.37 г.

И вот уже вызов в Москву. Поехал с женой. Остановились в своей квартире, в доме №9 по улице Мархлевского. Несколько дней ждал встречи с наркомом. Не дождался. На четвертый день после полудня долгой, прерывистой трелью залился дверной звонок. Четверо в форме: "Вы арестованы. Вы и супруга. Вот ордер".

К машине вышел под руку с женой, в форме комиссара государственной безопасности первого ранга: золотые звезды и четыре ромба на малиновых петлицах, золотые шевроны на рукаве. Символы власти, ответственности и самостоятельности. Той самостоятельности, что иногда шокировала вождей, как в случае с редактором издававшейся в Москве газеты на французском языке "Журналь де Моску" Лукьяновым (бывшим сменовеховцем). Когда по указанию Агранова редактора арестовали без согласования с ЦК и Наркоматом иностранных дел, Каганович (председатель Комиссии партийного контроля.- Э. М.) пожаловался Сталину на самоуправство чекистов. Сталин выразился вполне определенно: "Надо сделать Агранову надрание"33. Недолог оказался путь от надрания до ареста - всего два года.

Свидетель и он же постановщик политических спектаклей 35-36-го годов, основоположник уголовно-политической режиссуры должен был уйти, предварительно сыграв в последнем представлении. В представлении, поставленном уже другими, но все еще по методу основоположника. Он сыграл свою последнюю роль - плохо ли, хорошо, но сыграл. Он был преданным и дисциплинированным партийцем.

На допросах, следователи из новых, которых он и не знал, добивались: "Вас изобличают как активного члена контрреволюционной троцкистской организации, готовившей убийство Кирова, Горького..."

Из внутренней тюрьмы он обращается в ЦК ВКП(б), пишет о "досадных ошибках" в своей деятельности, просит разобраться. Месяц шел за месяцем, ЦК молчал.

В следственном деле Агранова, что сейчас в архиве, многого недостает. Исчезли некоторые протоколы допросов, нет ордера на арест, описи изъятых вещей. Из оставшихся материалов следствия можно увидеть: он признал себя виновным "в принадлежности к антисоветской троцкистской организации". Свидетельство тому - протокол допроса от 9 ноября 1937 года, находящийся в деле: