Андрей Смирнов - «Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?

Могут, конечно, указать, что широкому применению «свободной охоты» препятствовала недостаточность выучки большинства советских летчиков-истребителей. А переходу к прикрытию своих войск методом вылетов по вызову радиостанции наведения еще в 1943 г. мешала слабая работа станций наведения. В 16-й воздушной армии Центрального фронта в первые дни Курской битвы эти станции располагались... в 4—5 км от переднего края – а ведь люфтваффе работало тогда именно по «передку». Гвардии подполковник Березовой из штаба 8-й воздушной армии Южного фронта, анализируя боевую работу ее «ястребков» в Миусской операции 17 июля – 2 августа 1943 г., отмечал, что «каждый наводчик считает своим долгом командовать истребителями, давать им указания. Причем очень многословно, нервно, с употреблением мата. Рации друг друга забивают. Этим самым, во-первых, не дают никакой возможности ведущему группы подать какую-либо команду своим ведомым и, во-вторых, ведущий не знает, какую же команду ему исполнять. В эфире стоит такой шум и гам, что летчики, видимо, в интересах сохранения своих ушей, выключают приемники» 46. То же самое, видимо (а может быть, и несовершенство радиотехники), сорвало в августе 1943-го, в конце Орловской операции, и наведение с земли истребителей 11-го смешанного авиакорпуса 15-й воздушной армии Брянского фронта. «Все летчики-истребители, – констатировалось в документах корпуса, – жалуются, что работы рации наведения они при выполнении боевых задач, как правило, не слышат» 47. На первых порах и не все летчики привыкли к тому, что теперь им надо выполнять команды наземных авианаводчиков. Так, в 6-м истребительном авиакорпусе 16-й воздушной армии в первые дни Курской битвы ведущие групп игнорировали указания станций наведения; во 2-й воздушной рации наведения выполняли тогда свою задачу, только если на них работал сам командир истребительной авиадивизии или корпуса...

Но в 1944—1945 гг., когда, как отмечают даже немцы, «руководство действием истребителей по радио» в ВВС Красной Армии «стало общим правилом» 48, техника наведения была уже в достаточной степени отработана, имелись уже и радиолокационные станции, позволявшие поднимать истребители в воздух еще до подлета противника к переднему краю, – а от непрерывного патрулирования все равно не отказывались! В 4-м истребительном авиакорпусе 5-й воздушной армии Степного (с ноября 1943 г. – 2-й Украинский) фронта еще в ходе битвы за Днепр осенью 1943-го убедились, что «свободная охота» и вылеты на перехват по вызову радиостанции наведения позволяют гораздо чаще сбивать или разгонять вражеские самолеты, чем непрерывное патрулирование. И тем не менее это последнее оставалось основным способом применения истребителей 4-го корпуса еще во время воздушного сражения в районе Ясс 30 мая – 8 июня 1944 г. Почему? Ответ, который дал в июне 44-го командир корпуса И.Д.Подгорный, выглядит поистине удивительным. «Все же приходится продолжать патрулирование, – заявил комкор на конференции по обмену опытом, – из-за морального удовлетворения наземных войск, особенно пехоты, которая чувствует себя уверенно, когда в воздухе постоянно находятся свои истребители»... 49

Как известно, истребительная авиация существует для борьбы с авиацией противника – а не для поднятия боевого духа наземных войск. Но, похоже, советское авиационное командование действительно заботилось здесь о настроении пехоты! Перестать заниматься «свободной охотой» над территорией противника и патрулировать в поле зрения своих войск требовал (от летчиков 16-го гвардейского истребительного авиаполка) и командир 9-й гвардейской истребительной авиадивизии 8-й воздушной армии Южного фронта И.М.Дзусов в сентябре 1943-го... 50Во всяком случае, другого объяснения столь упорной приверженности к непрерывному патрулированию над своими войсками найти пока не удается.

Ну, а найденное лишний раз подтверждает уже отмеченный нами недостаточный профессионализм советского авиационного командования. Судя по «правильным» директивам Новикова и извинительному тону объяснений Подгорного, нельзя сказать, что оно не знало азов военного искусства, известных со времен Эпаминонда и требовавших концентрировать свои силы в нужном месте в нужный момент. Однако применять свои формальные знания на практике не умело или не желало.

Мало, однако, получить возможность встретиться в воздухе с противником и завязать с ним воздушный бой – этот бой надо еще грамотно спланировать и грамотно провести. И еще одной причиной меньшей эффективности советской истребительной авиации по сравнению с немецкой была меньшая эффективность применявшейся большинством советских летчиков-истребителей тактики воздушного боя.