Андрей Смирнов - «Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?

Правда, в целом действия советской штурмовой авиации после 1941 г. враждебная сторона оценивает высоко. Тот же Швабедиссен – обобщая мнения целого ряда офицеров и генералов вермахта – отмечает, что уже в 1942—1943 гг. Ил-2 добились «значительных успехов в поддержке наземных войск» (и прежде всего в ударах по опорным пунктам немецкой обороны), а в 1944—1945 гг. «постепенно операции штурмовой авиации достигли высокой степени эффективности и наносили существенный урон немецкой армии». «Своими непрерывными и успешными атаками в поддержку крупных наземных наступательных операций, – продолжает этот автор, – советские штурмовики сыграли важную роль в подавлении немецкого сопротивления» 38. Однако в других местах своей работы Швабедиссен указывает, что в 1942-м эффективность действий советской штурмовой авиации была все же «незначительной», что даже в 1944—1945-м «в большинстве случаев достигнутый эффект имел скорее психологический, чем материальный характер», и что до конца 1944-го – из-за не ослабевшего еще противодействия немецких зениток и истребителей – достигнутые Ил-2 результаты «были невелики»... 39

Труд В.Швабедиссена вообще изобилует взаимоисключающими утверждениями – как в силу его недостаточной отредактированности, так и благодаря частой подмене анализа механическим сложением противоположных оценок. (Объявив, например, что в Сталинградской битве «русская штурмовая авиация в полном объеме продемонстрировала, каких вершин она могла достичь к этому времени», немецкий генерал тут же констатирует, что «неопытность и отсутствие должного количества обученных экипажей не позволили штурмовикам продемонстрировать весь свой потенциал, а их атаки и победы чаще всего носили локальный характер»... 40) Однако в разбираемом нами сейчас случае противоречие у Швабедиссена, пожалуй, только кажущееся.

Во-первых, «важную роль в подавлении немецкого сопротивления» удары советских штурмовиков должны были сыграть и в том случае, если вызванный ими эффект «имел скорее психологический, чем материальный характер». Моральное воздействие атак Ил-2 на военнослужащих вермахта было огромным уже в 1941 г. – когда «горбатые» действовали еще мелкими группами, изредка и в целом менее умело, чем впоследствии. Разбирая действия Ил-2 под Москвой в конце 41-го, советские эксперты из НИИ ВВС отмечали низкую стрелковую подготовку пилотов, несовершенство прицелов, материальной части пушек ВЯ и т.п. 41– однако немецкому ефрейтору Г.Мейнеке хватило и этого несовершенства. «Когда они являются со своими авиапушками, – писал он домой из-под Москвы 15 декабря 1941 г., – то все мы стараемся хорошо укрыться: тут уж не до шуток» 42. «Бронированные штурмовики неприятно воспринимаются немецкими войсками», – сообщал в середине ноября 41-го Верховному командованию вермахта другой участник Московской битвы – командующий 2-й танковой армией немцев Г.Гудериан 43. Насколько же должен был усилиться этот психологический эффект в 1944—1945 гг., когда удары Ил-2 по переднему краю немцев стали массированными и, по существу, непрекращающимися! Советская штурмовая авиация, подчеркивает, говоря об этом периоде, В.Швабедиссен, «практически непрерывно находилась в воздухе или последовательно волна за волной наносила удары по немецким позициям, стремясь «измотать» [выделено мной. – А.С. ] немецкую оборону и заставить замолчать или отступить [выделено мной. – А.С. ] пехоту противника» 44. Если даже немецкие гренадеры оставались после этих ударов целы и невредимы, они действительно должны были оказаться измотанными – как физически, так и морально, – и, соответственно, стойкость их должна была понизиться.

Под ударами Ил-2 начинали хуже работать и артиллеристы вермахта. «Нам очень важно, чтобы авиация уничтожала цели, – уточнял в 1946 г. бывший командующий 3-й армией 1-го Белорусского фронта А.В.Горбатов, – но также важно постоянное нахождение авиации над районом противника, над его огневыми позициями. Когда наша авиация находится над противником, то его ствольная артиллерия и минометы если не прекращают стрельбы, то стреляют значительно меньше. Это то, что нужно для наступающей пехоты» 45. О том же свидетельствовали и командиры наземных частей 1-го Белорусского фронта, которые в апреле 1945-го, во время уличных боев в Берлине, просили авиаторов, боявшихся ударить в этой неразберихе по своим, не прекращать боевых вылетов. «Пусть летчики не бомбят и не стреляют, – говорили они, – а пройдут раз-другой на бреющем над фашистами. Услышав гул самолетов, гитлеровцы прячутся, перестают вести огонь. А нам только это и нужно: мы сразу же врываемся в опорный пункт» 46. А вот сообщение ветерана 566-го штурмового авиаполка Ю.М.Хухрикова: «Я один раз был на рекогносцировке, ездили на машине на передний край. Так пехотный командир говорит: «Вы, ребята, не стреляйте. Прилетайте и хотя бы обозначьтесь. Достаточно» 47. (Теперь становятся понятны и многочисленные восторженные отзывы советских пехотинцев о боевой работе Ил-2!)