Робер Амбелен - Драмы и секреты истории, 1306-1643

После смерти Габриэль д’Эстре 10 апреля 1599 г. она стала любовницей Генриха IV, который буквально купил ее у семьи, заплатив вначале огромную сумму в 100 тыс. экю, а затем дав письменное обещание жениться на ней, которое она потребовала в качестве дополнительной платы. Вспомним мимоходом суждение Сюлли о Генриетте д’Антрэг: «Красива, стерва, но настоящая шлюха…» Вот текст этого брачного обещания, которое также числится среди причин, повлекших смерть Беарнца:

«Мы, Генрих IV, милостью Божьей король Франции и Наварры, обещаем и клянемся перед Богом, честно и словом короля мессиру Франсуа де Бальзаку, господину д’Антрэгу, кавалеру наших орденов, в том, что, беря в спутницы девицу Генриетту-Катрин де Бальзак, его дочь, в случае ее беременности через шесть месяцев, начиная с сегодняшнего дня, и разрешения ее от бремени сыном, мы немедленно возьмем ее в жены и сделаем своей законной супругой, официально заключив с ней брак перед лицом Святой Церкви и с соблюдением предусмотренных в таких случаях обрядов. С целью подтверждения настоящего обещания, мы обещаем и клянемся также в том, что утвердим и перепишем за нашей подписью данное обещание незамедлительно после получения от Его Святейшества Папы разрешения на расторжение нашего брака с госпожой Маргаритой Французской и на заключение нового брака, где нам будет угодно. Свидетельством этому является данное обещание, написанное и подписанное нами в лесу Мальзерб сегодня, первого октября 1599 года.

В тот же самый вечер в том же «лесу Мальзерб» Генриетта д’Антрэг принимала Генриха IV в своей постели, украшенной колоннами и балдахином, неистовствуя со всей силой своего темперамента, дабы обеспечить свое будущее царствование посредством беременности, которой жаждало все ее семейство.

Двор ожидал этой развязки с лукавой усмешкой. Двор начинал познавать сущность Беарнца. Так, Николя Рапен, главный судья Юрисдикции, мог написать после того, как король только увидел девицу д’Антрэг, шесть дней спустя после смерти Габриэли д’Эстре:

«Мадемуазель д’Антрэг уже выходит на первый план. Клин клином вышибается…»

И наконец, расскажем о последнем орудии этого заговора, о человеке, который в роковую пятницу 14 мая 1610 года невольно изменил своим поступком историю Европы и Франции вопреки политическим и любовным замыслам Генриха IV.

Это был Франсуа Равальяк. Он родился в Тувре, близ Ангулема, в 1578 г. и умер в Париже 27 мая 1610 г., через 13 дней после гибели своей жертвы. У него было тяжелое детство, он служил лакеем, клерком у прокурора, школьным учителем, затем стал послушником у монахов ордена фельянов, преобразованного из ордена Сито. Фельяны вскоре изгнали его по причине его психической неуравновешенности. Равальяк, начитавшись памфлетов, в которых повторялись идеи времен «Священной лиги» [127] «Священная лига» — союз, заключенный в 1511 г. (под предлогом борьбы за единство католической церкви) между римским папой Юлием II, Испанией, Венецией, а затем и Англией для вооруженной борьбы против войск французских королей, захвативших часть Италии и удерживавших ее с 1494 г., т. е. с начала Итальянских войн (1494–1559 гг.). — Прим. ред . , оправдывающие монархоубийства, подобные убийству короля Генриха III доминиканцем Жаком Клеманом, принял решение отправиться пешком в Париж и убить Генриха IV. Дальнейшее нам известно.

Благоговейно прослушав мессу, он пешком последовал за королевской каретой, выехавшей из Лувра. Воспользовавшись затором на улице Ферронри, он нанес королю три удара ножом. Приговоренный к смерти 27 мая 1610 г., он выдержал пытки раскаленными щипцами, и расплавленным свинцом, и кипящим маслом, которое лили ему на раны после того, как предварительно обожгли ему правую руку серной кислотой. Под конец он был четвертован. Эта казнь длилась целый час.

Нужно признать, что, помимо серьезных противников, появившихся у Генриха IV на арене политической борьбы, у него возникло также и множество личных врагов. Его вульгарность, доходящая до грубости, его нечистоплотность и нередко неопрятный вид заставили покинуть Луврский дворец тех, кто еще сохранил дворянское достоинство. Так возник знаменитый отель Рамбуйе, наподобие парижского Лувра, в котором Жюли д’Анженн, герцогиня де Монтозье, отличавшаяся красотой и умом, создала великосветский салон, в котором искусство, поэзия, знания олицетворялись лучшими представителями тогдашнего общества: Ришелье, Конде, Ларошфуко, Малербом и др.