Сергей Куличкин - Душа и слава Порт-Артура

Многие связывали этот визит с военной реформой. И все пришли к выводу, что роль инженерных войск повысится. Милютин пользовался у юнкеров Николаевского инженерного училища особым уважением как военачальник, придававший инженерному обеспечению войск в современном бою большое значение. По его инициативе перерабатывалось наставление по боевому применению саперных войск, справочник офицера. По-новому определялось место и роль саперных рот и батальонов в бою. Юнкера видели в этом добрые предзнаменования и для будущей своей службы, и для повышения авторитета саперных войск вообще. Относительно Тотлебена все сошлись во мнении, что старик уже себя изжил. И только Кондратенко по-прежнему считал его гением, способным еще принести пользу армии.

Примерно в это же время состоялась встреча Романа с братом Николаем, вернувшимся из Туркестанского похода глубоко разочарованным в жизни и службе. Состояние это объяснялось не только тяжестями перенесенного похода, но и непониманием большей частью общества всей сложности борьбы, которую вела Россия за окончательное присоединение территорий Средней Азии. Тогда впервые услышал Роман от брата и имя Михаила Дмитриевича Скобелева, впоследствии по праву заслужившего звание героя освободительной войны на Балканах.

Приближалось Рождество, а с ним и экзамены. Лекций было мало, но Роман занимался основательно, и свободного времени у него не оставалось. Однако он успевал читать книги, с удовольствием посещал столичные театры. Размеренная, упорядоченная жизнь, регулярные занятия гимнастикой, к которой в эту зиму Роман особенно пристрастился, подействовали на него самым благотворным образом. Он возмужал, окреп, еще шире раздался в плечах. Ухо почти не болело, хотя слышал им он по-прежнему плохо. Небольшого роста, слабый в кости, в гимнастическом зале Роман выглядел настоящим атлетом. Жизнь радовала юношу, и он с удовольствием писал домой:

«…Я по-прежнему здоров и твердо иду к избранной цели; ряд занятий по всевозможным предметам, гимнастические упражнения, сон — смотришь, суток как не бывало. И так идет изо дня в день, чрезвычайно быстро. Вообще в этом отношении военно-учебные заведения очень хороши: они всегда так ловко распределяют время, что положительно не знаешь, каким образом оно могло так скоро пройти».

Рождество Роман Кондратенко встречал в прекрасном настроении, здоровым и уверенным в себе. Домой, так же как из Полоцка, был отправлен подробный отчет с оценками за полугодие. Они вновь были отличными.

Второе полугодие ничего нового в установившийся уклад жизни не внесло. Распорядок дня почти не отличался от кадетского, оставлял мало свободного времени. Для личных дел юнкера обычно использовали так называемые свободные уроки, то есть часы самостоятельной подготовки. Выходные и праздничные дни старались проводить в городском отпуске, но и оставшиеся в училище не скучали. В училище имелся рояль, скрипки, кларнеты — музыкальные инструменты для целого симфонического оркестра. Любители музыки собрали небольшой оркестр. Любители пения объединились в хор.

Роман нашел себе новое увлечение и ушел в него с головой. Легкость грамматики английского языка и простота его лексических конструкций убедили юношу, что за полгода можно научиться читать без помощи словаря. Кондратенко успел прослыть среди однокурсников за свои занятия историей, за более чем внимательную работу над лекциями и за постоянное посещение библиотеки чудаком, а своим новым увлечением только подтвердил это мнение, так как, ко всему прочему, сам напросился еще и на экзамен по языку. Экзамен был назначен на 21 мая, в период переводных экзаменов, но Роман, невзирая на насмешки товарищей и сомнения преподавателей, с жаром взялся за дело.

6 мая начались экзамены. Длились они больше месяца. Роман Кондратенко сдавал экзамены легко, без волнения. Успешно справился он и с английским языком, хотя экзаменовали юнкера с пристрастием. По общим итогам Кондратенко закончил курс вторым в роте, но юноша чувствовал, что способен на большее, и горел желанием доказать это.

Приближалась пора лагерей. Летом Николаевское инженерное училище выезжало на полевые занятия в полном составе в хорошо оборудованный Усть-Ижорский саперный лагерь, расположенный в живописном лесу. Туда же отправлялись и слушатели Николаевской инженерной академии. Юнкера на местности получали навыки производства саперных работ, учились нелегкому искусству фортификации. Конечно, здесь был далеко не кадетский лагерь, с его почти санаторным режимом. Этот ничем не отличался от обычных полковых лагерей. Как и в войсках, на летний период выпадала большая нагрузка по боевой подготовке, причем в условиях, приближенных к боевым, на реальной местности.