Владимир Бешанов - Танковый погром 1941 года. В авторской редакции

Маршал Жуков тоже положительно оценил результаты контрударов Юго-Западного фронта: «…В результате именно этих действий наших войск на Украине был сорван в самом начале вражеский план стремительного прорыва к Киеву. Противник понес большие потери и убедился в стойкости советских войск, готовых драться до последней капли крови». Маршал ушел от ответа на вопрос: стоили столько крови столь мизерные результаты? Не лучше ли было избрать другой план действий, хотя бы генерала Пуркаева? Вот контрудары на других фронтах Георгий Константинович оценил довольно критически, признавая вину Генштаба и Главного Командования: «Ставя задачу на контрнаступление, Ставка Главного Командования не знала реальной обстановки, сложившейся к исходу 22 июня. Не знало действительного положения дел и командование фронтов. В своем решении Главное Командование исходило не из анализа реальной обстановки и обоснованных расчетов, а из интуиции и стремления к активности без учета возможностей войск, чего ни в коем случае нельзя делать в ответственные моменты вооруженной борьбы… Предпринятые контрудары, за исключением Юго-Западного фронта, в большинстве своем были организованы крайне плохо, без надлежащего взаимодействия, а потому и не достигли цели».

У самого Жукова, естественно, все было организовано хорошо. Правда, это вольный и невольный грех всех военных мемуаристов. Лично они всегда побеждают или стойко удерживают занятые рубежи, а подводят и отступают соседи или все портит бестолковое начальство. Вот и Манштейн все побеждал и побеждал, а потом эти победы куда-то потерялись. О том и книгу написал.

При внимательном рассмотрении ясно видно, что на Юго-Западном фронте последствия контрударов не были столь катастрофическими, как на других фронтах, только потому, что на данном направлении соотношение сил было наиболее благоприятным для Красной Армии. В распоряжении Жукова и Кирпоноса имелась самая мощная танковая группировка, такой не будет больше за всю войну, а противостоявшая им немецкая группа армий «Юг» по числу дивизий и особенно количеству танков значительно уступала советским войскам. Поэтому полного разгрома и окружения армий Юго-Западного фронта, как это случилось с Западным фронтом Павлова, у фельдмаршалов Клейста и Рейхенау не получилось.

Зато командование Юго-Западного фронта позволило себе роскошь к 30 июня потерять 2648 танков ради того, чтобы «противник убедился в стойкости советских войск». После этих боев практически все крупные танковые части Красной Армии на Украине прекратили свое существование. 15-й, 19-й и 22-й механизированные корпуса потеряли до 85% танков. 9-й мехкорпус остался практически вообще без боевых машин и превратился в стрелковое соединение.

Растративший в самоубийственных, необеспеченных и неподготовленных контратаках все свои танки, Рокоссовский сделал вывод: «Немецкие танковые и моторизованные соединения были оснащены техникой, которая превосходила по своим качествам наши устаревшие Т-26 и БТ… После форсированных переходов и десятидневных боев у нас и этих устаревших танков оставались единицы».

Две дивизии 8-го мехкорпуса генерал Рябышев отвел к Тернополю. В них после четырехдневных боев насчитывалось 19 тысяч человек и 207 танков. Корпус вывели в резерв фронта, 134 машины отправили в тыл для ремонта. Больше он в боях не участвовал. Перемещаясь вслед за штабом ЮЗФ, соединения Рябышева своим ходом, теряя по дороге технику, прошли по маршруту Проскуров — Казатин — Сквира — Белая Церковь — Киев и 8 июля сосредоточились в районе Нежина. В этот момент в корпусе насчитывалось 10 исправных танков, 21 бронемашина, 36 орудий и 46 минометов.

4-й корпус Власова использовался по частям на различных направлениях и за первую неделю боев потерял 579 танков. Его 8-я танковая дивизия совместно с корпусом Карпезо участвовала в ударе на Броды, после которого была окружена немцами и уничтожена к востоку от Каменки-Бугской. Комдив Фотченков погиб.

Вот судьба другой дивизии этого корпуса.

32-я танковая была одной из самых сильных дивизий Красной Армии. Только в ней в числе штатных 375 танков было 173 Т-34 и 49 КВ. Командовал соединением полковник Е.Г. Пушкин, который служил в танковых войсках с 1932 года. Полки и батальоны возглавляли лихие, агрессивные офицеры. Так, в сентябре 1939 года во время совместного банкета с немцами в районе Львова по поводу успешного разгрома Польши командир разведбата старший лейтенант Ткаченко с целью «изучить технику вероятного противника» угнал у гостеприимных хозяев танк T-III(!). Протрезвев, немцы обнаружили пропажу, танк пришлось вернуть, а разведчику влепили выговор, приняв, однако, во внимание, что «он о Родине думал».