Бенджамин Харшав - Язык в революционное время

Для писателей на иврите и на идише все действительно начиналось с самого начала — ведь в тот период евреи не изучали историю родной литературы в школе, как это принято у других народов. Литература не входила в каноническую еврейскую традицию, напротив — каждый из молодых авторов «выскочил» из еврейской религиозной библиотеки прямо в европейский когнитивный мир, а уже оттуда вернулся к созданию светских сочинений на родном языке (возможно, обращаясь и к немногим образцам родной литературы предшествующего поколения). Лишь позднее, с позиций зрелой саморефлексирующей литературы иврит и идиш начали конструировать свое славное прошлое и поощрять изучение истории литературы. Многие писатели и большинство их читателей становились участниками по меньшей мере двух литературных процессов, на иврите и на идише, а зачастую — трех или четырех; но разного рода институции — журналы, газеты, поэтические сборники, издатели и т. д. — существовали для каждого языка отдельно и создали автономные языковые культуры, со временем полностью разошедшиеся друг с другом.

Ради создания богатого литературного языка, в соответствии с требованиями европейских норм — как романтических и реалистических, так и модернистских, — потребовались огромные и долговременные усилия по развитию и обогащению самого языка. Так случилось с идишем, языком, в принципе, живым, но к концу XIX в. еще остававшимся литературно неразвитым: поэт Семен Фруг [24] Семен (Шимон Шмуэль) Фруг (1860–1916) — поэт и прозаик, писавший по-русски, на иврите и на идише; известен главным образом как один из первых евреев, получивших признание в русской литературе. Его русские стихи были весьма популярны в 1880-е гг. Усовершенствовал и модернизировал технику стихосложения на идише, введя в нее силлабо-тоническую систему. (Примеч. ред.) называл его «языком чолнта» [25] Чолнт — одно из традиционных блюд еврейской кухни в Восточной Европе, как правило, подававшихся к субботней трапезе. Существует множество рецептов чолнта, однако все их объединяет простота приготовления и использование самых простых продуктов. Именно эта простота, «простонародность» и «неизысканность» применительно к языку идиш подчеркнута в афоризме Фруга. ( Примеч. ред.) , а ведущие писатели на идише Шолом-Алейхем и И. Л. Перец — «жаргоном» . Так случилось и с «мертвым» древнееврейским языком, возрожденным, чтобы отражать все грани международной светской культуры. Этому процессу содействовали обширная деятельность по переводу на два этих языка и появление еврейских сочинений в таких сферах, как политика, естественные науки, поэтика, образование, психоанализ и т. д. Ивритскому и идишскому писателю приходилось совершенствовать инструменты своего искусства в процессе творчества: он должен был разрабатывать жанры, подходящие для его личного вымышленного мира, способы выражения, литературный язык, а также политическую, научную и природоведческую терминологию. За короткое время еврейская литература пыталась угнаться за всеми достижениями европейской литературной традиции начиная с Ренессанса (включая отсылки последнего к античной литературе) и охватить целый ряд жанров, как в оригинальных сочинениях, так и в переводах. В то же время она пыталась добиться успеха в рамках новых модернистских течений, эту самую традицию переворачивающих.

Шаул Черниховский (1875–1943) и Ури-Цви Гринберг (1894–1981), жившие в 1920-е гг. в Германии, демонстрируют своим творчеством этот спектр от парадоксальности до эклектизма. Черниховский расширил пределы ивритской лирической поэзии, у истоков которой стоял в 1890-е гг. Бялик, до политического стихотворения, баллады, длинных описательных и повествовательных стихов; он возродил на иврите немецкую идиллию XVIII в. и привил ей принципы романтического языка метафор. Он развивал сонет и венок сонетов, сознательно опираясь на два источника: своих современников, русских поэтов-символистов, и Иммануила Римского, ивритского поэта XIV в. Он переводил поэмы Гомера и финский и вавилонский эпосы, древнерусское «Слово о полку Игореве» и американскую «Песнь о Гайавате» Лонгфелло, немецкую лирическую поэзию и целую книгу древнегреческого поэта Анакреонта. Ури-Цви Гринберг ответил на это поэтическим сборником 1928 г. «Анакреонт на полюсе скорби». Он был автором антиклассических экспрессионистских манифестов, в которых во имя «судьбы» еврейского народа критиковал сонет и идиллию, и, как он сам писал, «привел американца Уолта Уитмена к трудящимся Эрец Исраэль» . Так еврейские писатели открывали для себя историю европейской литературы на завершающем этапе ее развития, когда ей был брошен вызов изнутри. Перед ликующими первооткрывателями история представала не как история, а как единовременный «воображаемый музей», где все экспонаты выставлены в смежных помещениях, откуда можно брать образцы, не следуя какому-либо историческому порядку. Эльзу Ласкер-Шулер [26] Эльза Ласкер-Шулер (1869–1945) — немецкая поэтесса и художница еврейского происхождения; представительница экспрессионизма в немецкой литературе. Одна из центральных фигур еврейско-немецкой интеллектуальной элиты в Германии. (Примеч. ред.) и Ницше переводили одновременно с Гомером, Шелли и Рабиндранатом Тагором.