Илья Мощанский - Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор

Внешне совсем не молодой командующий производил очень приятное впечатление. Всегда подтянутый, с отличной фигурой строевика, умевший носить, в том числе и столь любимую им парадную форму, он также отличался подчеркнутой выдержанностью и спокойствием. Перед подчиненными создавалось впечатление, что это опытный стратег и полководец. Однако бывалые командиры и штабисты, плотно взаимодействовавшие с Кирпоносом по службе (в том числе К. К. Рокоссовский и Н. К. Попель), отмечали неспособность командующего оперативно реагировать на динамично изменяющиеся условия боевой обстановки. Являясь отличным исполнителем, Кирпонос был слабым стратегом. Как говорил Н. К. Попель, «он еще не созрел до такого поста». Тем более, что малоопытному командующему КОВО противостоял один из опытнейших военачальников вермахта — генерал-фельдмаршал фон Рунштедт. В кампаниях против Польши и Франции последний командовал группой армий (фронтом), которая с большим успехом действовала на направлении главного удара.

Начальник штаба Киевского Особого военного округа (а затем и Юго-Западного фронта) генерал-лейтенант М. А. Пуркаев по своему духу и характеру был скорее ближе к немецким генералам, нежели последнее поколение советских военачальников «сталинского призыва».

Несмотря на то что происходил он из простой мордовской семьи (родился в эрзянском селе Налитове. — Примеч. авт. ), Максиму Алексеевичу еще в царское время удалось закончить реальное училище, что давало право поступать в высшие учебные заведения империи. В 1915 году его направили в школу прапорщиков, откуда Пуркаев вышел офицером, но сразу на фронт не попал, а служил в учебном подразделении. В дни революции сразу же примкнул к большевикам и воевал в Красной Армии. В 1919 году вступил в ВКП(б). В боях против Колчака командовал полком, был награжден орденом Красного Знамени. Служебная карьера Пуркаева не отличалась резкими взлетами, но уже в апреле 1938 года он возглавил штаб Белорусского военного округа. Сослуживцы считали его суховатым, но уважали за ровность характера и высокую эрудированность. Пуркаев свободно владел немецким и французским языками, а с августа 1939 года был советским военным атташе в Германии. Там «на связи» с женщиной-прислугой его пыталась завербовать германская разведка, но атташе нашел силы сам сообщить о своей «слабости» в Москву и после недолгих разбирательств в столице его вновь отправили в Рейх. Правда, проработал он в Германии недолго, немцы сами «выдавили» неудобного комкора на родину. В декабре он прибыл в СССР, а с февраля 1940 года Пуркаев был вновь назначен начальником штаба БОВО, а с июля 1940 года — начальником штаба Киевского Особого военного округа. Избежавший сталинских чисток, Пуркаев наряду с Шапошниковым мог по праву считаться классическим образцом российского штабного офицера. Даже внешне он не походил на бритоголовых командиров РККА «эпохи Тимошенко», имея солидную прическу и пенсне на носу.

Пуркаев по праву считался крупным знатоком штабной работы, особенно хорошо знал службу войск и организационно-мобилизационную работу. Отличные отношения он имел с генералом A. M. Василевским, с которым вместе служил в 48 сд. Ну и, конечно, насчет боеспособности германской армии у него не было никаких иллюзий.

Третий член руководящего «триумвирата» — корпусной комиссар Н. Н. Вашугин — являлся классическим порождением событий 1937–1938 годов. Чрезмерно вспыльчивый и прямолинейный, он служил в Красной Армии с 1919 года и карьера его двигалась скорее по кругу, нежели вверх. В 1930 году он стал командиром-комиссаром стрелкового полка, потом работал в политуправлении РККА, затем — на высших стрелково-тактических курсах «Выстрел», и вновь стал командиром полка (Военную академию имени М. В. Фрунзе он закончил в 1933 году, а курсы «Выстрел» — в 1937 году). И вдруг с этого «поста» Вашугин был выдвинут на должность члена Военного совета Ленинградского военного округа! Во время войны с Финляндией он был членом Военного совета ЛВО, а осенью 1940 года его направили на Украину — членом Военного совета Киевского Особого военного округа. Этот недалекий, но в общем-то неплохой человек искренне полагал, что безоглядное выполнение вышестоящих указаний и выверенное идеологическое слово помогут Красной Армии победить любого врага.

Фактически по своим взглядам на управление войсками Пуркаев и Вашугин соотносились как «лед и пламя», а Кирпоносу, отличавшемуся спокойствием и рассудительностью, приходилось впоследствии лавировать между ними, принимая некое компромиссное решение.