Вадим Кожин: Об эпохе святой Ольги

Рассказ одного из виднейших послереволюционных русских историков М. Н. Тихомирова (1893—1965), написанный в 1940~х годах, — последнее по времени сочинение, специально посвященное личности святой благоверной княгини Ольги. Более того, М. Н. Тихомиров при жизни не смог опубликовать свое сочинение: оно появилось в печати лишь в 1974 году, к тому же в предназначенном только для самих историков издании «Рукописное наследие академика М. Н. Тихомирова в Архиве Академии наук СССР. Научное описание», вышедшем в свет мизерным тиражом 2000 экземпляров.

Это показывает, насколько насущна предпринятая журналом публикация материалов в рубрике «Русская история в лицах». Совершенно необходимое для истинного понимания и переживания родной истории представление о жизни и характерах основных деятелей этой истории, по сути дела, недоступно современному читателю; он может обращаться только к старинным (и неизбежно так или иначе устаревшим) книгам.

Но я считаю важным еще раз подчеркнуть (хотя уже неоднократно делал это в печати), что в таком, прямо скажем, диком положении вещей повинны не историки; ведь вот даже и занимавший достаточно прочное положение в Академии наук М. Н. Тихомиров не смог опубликовать свой обращенный к широкому читателю рассказ о святой Ольге!

Каждый, кто всерьез познакомится с научной деятельностью отечественных историков в послереволюционные десятилетия, не сможет не признать, что лучшие из них продолжали работать даже в самые тяжелые времена. Но одно дело — научное исследование истории, и существенно другое — изложение результатов этого исследования для широких читательских кругов. Наши историки, повторю, много сделали (особенно за последние десятилетия) для познания Древней Руси и ее основных героев, но плоды их работы чаще всего оставались в обращенных к узкому кругу специалистов статьях и книгах.

Уместно добавить, что исследование новой и новейшей истории России и ее основных деятелей находилось в еще более печальном положении. Тут запрещались и преследовались даже и те стремящиеся к объективности работы, которые были предназначены для специалистов. Приведу один выразительный пример.

В 1978 году вышла малотиражная чисто «научная» книга историка В. С. Дякина «Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907—1911 гг.». Исследование это, как можно понять из самих его хронологических границ (1907—1911), было посвящено времени П. А. Столыпина. В названии книги имя этого великого государственного деятеля в сущности было необходимо — ведь оно предстает почти на каждой ее странице. И ясно, что историк не ввел это имя в название своей книги, дабы, как говорится, не дразнить гусей. Но, несмотря на это, «гусь» нашелся и написал следующее:

«Согласно принятому взгляду... Столыпин — крайний реакционер, проводник политики, вошедшей в историю (позволительно спросить: в чью именно «историю»? — В. К.) под именем столыпинской реакции. В. С. Дякин не только не согласен с такой трактовкой, но весь пафос его книги направлен на опровержение этого взгляда... Неудобство этой позиции состоит в том, что она очень близка, если не сказать больше, к точка зрения октябристов и даже националистов (имеются о виду русские партии 1900—1910-х годов. — В. К.). Именно они, в частности Гучков и Шульгин, доказывали, что Столыпин, будучи мудрым консерватором, хотел добиться «конституционного» обновления России путем реформ, но без западноевропейского «парламентаризма», с сохранением «исторических устоев»...» [1] А. Я Аврех. Царизм и IV Дума М., 1981. с. 11 .

Так специалист по разоблачениям А. Я. Аврех докладывал о «неблагонадежности» историка В. С. Дякина, И нельзя не выразить глубокого уважения к историку, который еще в 1970-х годах не страшился рассказать правду о деятельности Столыпина.

Но вернемся к святой княгине Ольге. Прошло уже тысяча с лишним лет со дня ее кончины, но память о ней — пусть и не очень подробная — живет в каждом русском человеке.

Видный деятель современной православной Церкви отец Иннокентий (Просвирнин), любовно разыскивающий следы жизни святой княгини, еще в 1970-х годах (когда о прошлом вспоминали гораздо реже, чем теперь) рассказывал мне, как он, в частности, стремился установить, где именно находился терем Ольги в ее замке-крепости Вышгороде, около Киева. Местная жительница, увидев, что приезжий человек что-то ищет взглядом около ее дома, вызвалась помочь ему. И когда он. захваченный врасплох, признался в чем цель, его поисков, женщина радостно поведала, что терем Ольги, как рассказывала ей ее бабушка, стоял когда-то прямо вот здесь, на месте этого огорода...