Марк Солонин - Другая хронология катастрофы 1941. Падение сталинских соколов

Ершов, не имея необходимости перебазироваться (подчёркнуто мной. – М.С. ) с аэродрома Себурчин, так как на этом аэродроме имелось всё для ведения боя, принял решение перебросить полк на аэродром Курьяны (7 км юго-восточнее Белостока. – М.С. ), а затем вечером 22 июня перебазировался на аэродром Кватеры. Впоследствии вся материальная часть была уничтожена вследствие того, что самолёты на этих аэродромах не имели воздуха для заправки самолётов (снова компрессор, бессмысленный и беспощадный. – М.С. ) и патронов к пулемёту БС, оказавшись небоеспособным». (215)

На первый взгляд – всё в 41-м ИАП «было как у всех», но есть, однако же, и одно существенное отличие. Открывая составленную в г. Орёл Оперативную сводку (б/н) штаба 9-й САД к 22.00 30 июня (это первая с начала войны сводка, которая напечатана на машинке, на нормальной бумаге), мы видим круглую цифру «0» в строке количества лётчиков 41-го ИАП. (234) Где же они? А они (не все, правда) воюют, и именно поэтому добежавший аж до Орла штаб 9-й САД ничего не знает про их местонахождение. Воюют лётчики 41-го ИАП, причём вместе со своим командиром майором Ершовым, в составе 43-й НАД – единственного истребительного соединения, оставшегося в составе ВВС Западного фронта после разгрома первых дней.

Судя по отчёту «О боевой работе 43-й авиадивизии за 6 месяцев Великой Отечественной войны», 41-й ИАП был 26 июня 1941 г. вполне официально включён в состав 43-й ИАД. На тот момент на вооружении полка числилось 12 МиГ-3. (235) К 29 июня в 41-й ИАП в строю всё те же 12 «мигов» и 52 лётчика (перед началом войны их было 79). (236) Судя по потерям (а это едва ли не единственный для ситуации лета 41-го года объективный критерий), полк воюет весьма активно: до момента вывода на переформирование (3 июля) 2 самолёта сбиты в воздушном бою, 2 «не вернулись с задания», 4 истребителя повреждены в авариях. В строке «уничтожено на аэродроме», как и следовало ожидать, стоит прочерк. (237)

Так выглядит очень короткая история боевых действий 41-го ИАП в сухом изложении штабных документов. В мемуарах генерала Г. Н. Захарова (на тот момент – командира 43-й ИАД) появляются и заслуживающие упоминания детали: «Под Могилёвом в состав 43-й авиадивизии влились 41-й и 170-й истребительные полки. 41 ИАП командовал майор Ершов, 170 ИАП – майор Мищенко. Эти полки пробыли в составе дивизии всего семь – девять дней, но и за столь короткий срок лётчики полков успели себя зарекомендовать как отличные воздушные бойцы. За неделю боёв истребители майора Ершова сбили более двадцати самолётов противника! Лётчики дрались без оглядки – так, словно каждый их бой был единственным…» (238)

В завершение рассказа о действиях и бездействии истребительных частей 9-й САД попытаемся хотя бы ориентировочно оценить количество потерь противника. Всего 22 июня 1941 г. 2-й Воздушный флот Люфтваффе потерял от воздействия противника 25 самолётов безвозвратно, ещё 21 машина получила повреждения разной степени тяжести. (241) Топонимика «белостокского выступа» в качестве указания места воздушного боя (потери самолёта) в явном виде встречается пять раз: бомбардировщик Do-17 из состава KG-2 стопроцентно сбит в районе Ломжа, два Ме-110 из эскадры SKG-210 также стопроцентно сбиты в районе Замбрув (между Тарново и Высоке-Мазовецком), один «Мессершмитт» эскадры JG-27 сбит в районе Кнышина (30 км к северу от Белостока) и ещё один «мессер» 51-й эскадры получил небольшое повреждение (10%) в районе Бельска. Правду сказать, в качестве причины потери двух Ме-110 указан обстрел ЗА, но немцы могли в этом вопросе и ошибиться.

Важнее другое – из 46 случаев потери и/или повреждения самолёта место боя указано только в 18 случаях. С некоторой натяжкой можно распространить эту пропорцию и на число самолётов, сбитых в районе базирования 9-й САД. При таких допущениях можно предположить, что истребители дивизии сбили (повредили) порядка 8 – 10 немецких самолётов. Как видим, итоговая цифра вполне укладывается в рамки нормального 2-кратного завышения числа заявленных побед в сравнении с реальными (если под «заявленными» понимать цитаты из документов, а не «охотничьи рассказы» из послевоенных духоподъёмных мемуаров).

В странной, запутанной и всё ещё не разгаданной до конца истории разгрома 9-й САД остаётся открытым самый главный вопрос: кто же всё-таки принимал решение об «истребительном перебазировании» авиаполков, перебазировании поспешном, «без патронов к пулемёту ЕС» и с брошенным аэродромным оборудованием? Что конкретно с утра до вечера 22 июня делало командование 9-й САД? Нашлось ли у него 10 – 15 минут полётного времени для того, чтобы побывать на передовых аэродромах? Или генерал Черных ограничился одной лишь констатацией несуществующего факта («все истребители уничтожены»)?