Лариса Кочетова - Все великие пророчества

Сквозь заросли высокой, сладко и горько пахнущей травы они пошли куда-то. Джуна следовала за старушкой, не отставая.

Затем она заметила юношу, который лежал и смотрел в небо. И было ясно по его взгляду, что он умирает. Старушка сказала Джуне: «Вот он умирает, спасти его можешь лишь ты. Он любил тебя. Он еще жив, видишь, сердце пока бьется».

Юноша показался Джуне знакомым, и потому на вопрос старушки, узнала ли она его, она ответила: «Да, узнала».

«Так спаси его, — сказала старушка. — Положи свою правую руку на его ребро с левой стороны и думай о своей любви к нему». Джуна сделала так, как ей сказали. Она чувствовала — человеку, который уходит из жизни, необходима любовь. Любовь и свет. И Джуна почувствовала, как она превратилась в луч света.

А по руке, которая касалась тела юноши, в нее вливались чудесные силы. И любовь ко всему живому сжигала ее.

Вдруг Джуна вновь оказалась в своей комнате. За шторами просыпался город.

Кажется, все было как прежде. Как всегда. Но Джуна остро почувствовала: в ней самой, а не в мире вокруг нечто изменилось. Ей открылся ее путь, о котором она дотоле догадывалась, но которого пока не видела перед собой.

Сон прочитывался легко и просто. Ее назначение — врачевать людей, спасать страждущих от боли и смерти. Чудесные силы, полученные ею, получены впрок, это задаток, и его следует отработать. Отработать всей жизнью.

В первый раз она попробовала свои силы, когда у маленькой дочери соседки был приступ эпилепсии. Джуна поставила единственное условие — она поможет, но хранить это надо в секрете. После ряда сеансов приступы болезни у девочки прекратились.

Но молва о врачебном таланте Джуны пошла после того, как девушка, лицо которой искажало страшное и некрасивое пятно, стала стремительно выздоравливать. Джуна только погладила по лицу бедную девушку, жалея ее и сострадая ей. И уже на следующее утро девушка отыскала Джуну, нашла, не зная даже адреса. Она кричала, что сотворено чудо.

Пятно и вправду заметно уменьшилось. Джуна сначала и не верила, будто это ее заслуга. Но девушка схватила Джуну за руки и сама приложила их к своему лицу.

Теперь о Джуне говорили везде: на улице, в кафе — всюду. После серии лечебных сеансов пятно исчезло совсем. Люди усматривали тут влияние таинственных сил, они вспоминали о древних врачевателях, которые исцеляли наложением рук.

Ей следовало бы заняться врачеванием.

И все же Джуна продолжала работать в баре. Но она видела, знала свой путь. И чтобы пройти по нему, ей следовало учиться. Она должна знать хотя бы азы медицины. А еще необходимо специалистам, профессиональным медикам исследовать ее дар. Она должна понять, можно ли передать людям свои способы и приемы целительства или это особый дар, который дается одному-единственному человеку? Если так, тогда нужно использовать его с максимальной отдачей, не жалея себя. С этими мыслями она пришла в народный университет медицины.

Наивная Джуна! Она рассчитывала на помощь, а не всегда встречала даже обычное понимание. Существовала и некоторая опаска: вдруг способности этой девушки, мягко скажем, выдумка? Нет, не шарлатанство! Она сама заблуждается насчет своего дара. Да, она хорошо учится, и, вполне вероятно, ей можно будет выдать диплом с отличием. Но при одном условии, условии обязательном, непременном. Джуна должна продемонстрировать свои способности во время операции. Условия поставили руководители железнодорожной больницы, где тогда уже работала Джуна, и декан университета, где она училась.

Люди, может быть по-своему неплохие, обладающие опытом и знаниями, они в какой-то степени были ограничены именно этими знаниями и этим опытом. Лечение, тем паче операция, не может проводиться без инструментов. Это немыслимо! Они не ведали, да никто их этому и не учил, что инструменты — не замена человеческих рук, а их продолжение. Они полагались на инструменты, а ведь те мертвы, если их не направляет мудрая рука человека.

Как бы то ни было, задача четко поставлена. Главный врач железнодорожной больницы предупредил: «Надо сшить верхние ткани кожного разреза после операции. О дипломе разговор может идти только после успешного выполнения этой задачи».

Время до операции словно выпало из памяти. Сразу операционная, стол и на столе больная. Джуна не боялась мертвецов, но вид этой живой женщины испугал ее. Словно при свете мгновенной вспышки возникали перед Джуной лицо больной, лица присутствующих при операции, их глаза. Десятки глаз. В полной тишине, не нарушаемой никакими звуками.