Вадим Бурлак - Русская Америка

На смену убитым торговцам спиртным тут же появлялись другие. Старатели проклинали и мертвых, и живых «кровососов» и продолжали пропивать золото.

Нехватка рабочих рук, истощение ценных видов пушнины, конкуренция, трудности с продовольствием подтачивали жизненные силы русских колоний.

«Золотая лихорадка» в Калифорнии окончательно погубила Форт Росс. Такого мнения придерживались жители Русской Америки и те, кто ее посещал.

Сергей Марков приводит в своей книге воспоминание русского эмигранта, побывавшего в двадцатых годах прошлого века в Форте Росс: «…добрался до Русской реки (Славянка). Вниз по течению до Великого океана. Отсюда по берегу на Север, через бездорожье: крутые горы, опасные спуски и повороты, прогнившие мостики над пропастями, глубокие рвы. Двенадцать миль от реки… и черными крыльями, точно вороньими, распахнувшимися по малиновому закату, над пенящимися волнами, на крутой скале вырисовался крест…

Помимо хорошо сохранившейся церковки, пара развалившихся избушек… обгрызанные бревна когда-то высокого частокола с полукруглыми башенками. Ни души, тихо. Лишь вдалеке маяками несколько светящихся окон да шум прибоя…»

Другой русский, на семь десятилетий раньше, осмотрев ветхие сооружения крепости на реке Славянка, печально заметил: «Ушел в прошлое Форт Росс, а вслед за ним исчезнет вся Русская Америка… Золотая страсть вскоре погубит и наших людей, и наши селения…»

Может, это пессимистическое заявление дошло и до Санкт-Петербурга.

Так или иначе, царское правительство и правление Российско-американской компании посчитали, что после открытия золота в Калифорнии и присоединения ее к Соединенным Штатам Америки сохранять там свои колонии невозможно.

В 1849 году генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев писал: «…существование Российско-американской компании для правительства, по крайней мере, до времени, необходимо, ибо взять на себя управление северо-американскими нашими владениями было бы сопряжено с весьма значительными издержками единовременными и ежегодными, а между тем управление наше и силы в Охотском море и Камчатке в таком еще положении, что распространиться на американский берег было бы преждевременно.

Смею думать, с другой стороны, что оставить североамериканские наши владения, если компания не в состоянии была бы ими управлять, не соответствовало бы правительственным видам. Оба эти соображения приводят к заключению, что правительству придется оказать содействие компании в настоящем, как мне известно, трудном положении».

В то время, когда Муравьев доказывал необходимость сохранения Российско-американской компании и экономической поддержки со стороны правительства, положение русских колоний на Аляске и Тихоокеанских островах ухудшилось. Этому способствовала и международная политическая обстановка, интриги английских и американских компаний, изменения на пушном рынке в Азии, а также участившиеся конфликты с туземцами. Вероятно, как и в предыдущие годы, столкновения между русскими и аборигенами были на руку англичанам и американцам.

Как заметил один из чиновников генерал-губернатора Восточной Сибири: «Тревожная тень прощания с нашими колониями витает над Русской Америкой».

О вооруженных столкновениях в 50-х годах XIX века на Аляске и близких от нее островах сообщал Петр Тихменев: «…в 1851 году племя куюканцов, т. е. жителей р. Куюка, напали на нулатовскую одиночку (русское поселение), убили управляющего ею служителя компании Дерябина и смертельно ранили находившегося там в то время лейтенанта английской службы Бернарда и одного алеута, и затем выжгли и разграбили туземное население Нулато. Причиною такого нападения было, как оказалось впоследствии, покровительство, оказываемое русскими нулатовцам, находившимся во вражде с куюканцами».