Александр Попов - Полная история ислама и арабских завоеваний

После победы аль-Мамун наградил Тахира наместничеством в Багдаде и Северном Ираке, а в 820 году Тахир был послан в Хорасан управлять всеми провинциями к востоку от Багдада. Ситуация почти зеркально повторяла историю с назначением Харуном аль-Рашидом наместника в Северной Африке Ибрахима ибн Аглаба, который основал там династию Аглабидов. Тахир, став со временем весьма сильным правителем, незадолго до своей смерти в 822 году прекратил поминание аль-Мамуна в пятничных проповедях, что, собственно, было равносильно провозглашению независимости. После его смерти наместником оказался его сын Талха. Сместить его, несмотря на большое желание Багдада, было сложно. Брат Талхи, Абдуллах, был одним из командующих армией халифа, а в 828 году стал и правителем Хорасана.

Халиф, помня, что в Азербайджане бушует Бабак, мудро решил не связываться с отступником и таким образом позволил возникнуть династии Тахиридов, первой независимой династии на Востоке. Разумеется, представители династии Тахиридов платили дань халифату, а их родственники продолжали служить халифу, занимая государственные посты в Багдаде и Египте. Всего Тахириды правили около пятидесяти лет, пока не были смещены в 873 году основателем династии Саффаридов.

Подобное «нейтральное» отношение к провинциям, в которых правят удельные семейные династии, но которые исправно платят дань, правители халифата посчитали очень удобным для себя. Центральная власть больше не должна была тратить силы на собирание дани (которая приходила весьма исправно), но, в итоге, подобные самостоятельные династии оказались главным фактором, предопределившим распад халифата.

Удельные династии уже с середины X века стали настолько автономны, что халифы утратили практически всю свою власть над провинциями. Впрочем, и сами халифы с середины IX века находились под растущим влиянием и контролем тюркской дворцовой охраны. Введение удельных династий было признаком все большего упадка аббасидского правления, но, впрочем, само исламское государство никуда не исчезло, просто стало немного иным, поменялась его структура. Но по-прежнему все династии и правительства на территории халифата исповедовали одну и ту же религию, имели одни и те же традиции и обычаи. Это положение в исламском мире сохранялось очень долго, вплоть до конца XIX века, до введения института национального гражданства.

В 850 году в Кордове были казнены первые из пятидесяти христиан (по некоторым данным, их было больше), обвиненных в неуважении к исламу и Пророку. В течение ряда лет все христиане и иудеи были сняты с государственных должностей, многие из них подверглись преследованию или были убиты.

Смерть за веру принимали по разным причинам. По легенде (полностью полагаться на правдивость этих жизнеописаний, конечно же, не стоит) первым и самым знатным из казненных за веру христиан был Исаак. Он происходил из благородного семейства и получил отличное образование на арабском языке, которое дало ему возможность занять одну из самых высоких должностей для немусульманина: он стал секретарем местного самоуправления (кутыб ад-даймам). Он довольно долго занимал этот ответственный пост, как вдруг решил изменить свою жизнь и удалился в монастырь, расположенный в горах. В этом монастыре, называемом Табанос, он провел около трех лет и вернулся в Кордову, причем начал вести себя очень неблагоразумно. В споре с кади (управляющим округом) он заявил, что Пророк обманул арабов, за что горит сейчас в аду! Такое поведение было в те времена столь же рискованным поступком, как и намерение войти в клетку с голодным тигром. Кади хотел убить христианина на месте, но его помощники удержали его, сказав, что Исаак пьян или сошел с ума (но тот утверждал, что сказать такие слова его заставляет «рвение справедливости»), к тому же убить обвиняемого можно только после решения суда. Исаака арестовали, судили и казнили (после обезглавливания тело повесили вверх ногами на берегу реки). Вынося такой суровый приговор, кади специально просил аудиенции у халифа Абд аль-Рахмана II, и тот дал согласие на казнь.

Лишился головы за свои слова и священник Перфект, который служил в базилике Сан-Акискиус. Как-то после службы он встретился с группой мусульман, которые завели с ним богословский спор. Перфект всячески старался уклониться от разговора, но его собеседники пообещали, что не причинят ему вреда. Слово мужчины тогда было надежным, и священник опрометчиво заявил, что считает Мухаммеда лжепророком, о которых говорил Иисус. Мусульмане сдержали слово и не причинили священнику вреда... пока не встретили его через неделю (когда они были уже свободны от данного слова). Священника схватили, арестовали и засвидетельствовали в суде, что он унизил своими словами Пророка. Сначала Перфект отрицал вину, но, поняв, что судьба его уже решена, повторил свои слова перед судом.