Кеннет Морган (ред.) - История великобритании

В ответ на протесты Боудикки ее выпороли, а над ее дочерьми надругались. Подняв свое племя и соседей-триновантов, увлекая за собой жителей других civitates (но точно не Когидубна), она пронеслась по Южной Британии, предав огню Колчестер, Лондон и Веруламий (близ Сент-Олбанса), подвергая пыткам всех римлян и сочувствующих им, кого только смогла захватить, и наголову разгромив немногочисленные римские отряды, оставленные в этой части страны. Правитель с трудом избежал полного развала провинции. После решающей победы, одержанной в бою, его возмездие было еще более суровым. Какое-то время казалось, что теперь Британская провинция парадоксальным образом будет разрушена руками римлян. И действительно, Нерон (предположительно ранее, но возможно, что именно в тот момент) склонялся к окончательному уходу римлян из Британии. В конце концов провинцию спасли два фактора: вмешательство нового прокуратора провинции – Классициана, выдающегося человека галльского происхождения, и отзыв правителя в Рим.

В течение десяти лет после восстания Боудикки Британия приходила в себя – процесс воистину важный, но лишенный внешнего блеска. Есть некоторые свидетельства того, что при последнем правителе, назначенном Нероном, он начал ускоряться. Однако в 69 г. («год четырех императоров») на всей территории Империи разразилась гражданская война, которая воскресила призрак полководцев, сражавшихся за свое господство. Тем не менее положительным итогом войны стало появление сильной новой власти в лице императоров из династии Флавиев. Для Британии это означало возрождение провинции и усиление влияния Рима. Как сказал Тацит, «блестящие полководцы, превосходное войско, померкшие надежды врагов» * * Тацит Корнелий . Жизнеописание Юлия Агриколы, 17 // Там же. С.321. .

Пока римский мир раздирала гражданская война, очередная усобица среди бригантов стоила Картимандуе ее королевства и привела к вмешательству римских войск. На севере Британии больше не было безопасно. Прежняя политика сохранения зависимых королевств, уже поставленная под сомнение восстанием Боудикки и предыдущими волнениями бригантов, окончательно изжила себя. Не прошло и нескольких лет, как даже Когидубн был, по-видимому, отправлен на пенсию в Фишборн, на свою роскошную виллу. К 83 или 84 г. сменяющие один другого первоклассные правители продвинули римские войска далеко на север Шотландии и разместили гарнизоны на подступах к Хайленду; процесс романизации шел полным ходом. Описывая деятельность своего тестя Агриколы, Тацит использует выражения, которые характеризуют эпоху Флавиев в целом.

«Рассчитывая при помощи развлечений приучить к спокойному и мирному существованию людей, живущих уединенно и в дикости и по этой причине с готовностью берущихся за оружие, он частным образом и вместе с тем оказывая поддержку из государственных средств, превознося похвалами усердных и порицая мешкотных, настойчиво побуждал британцев к сооружению храмов, общественных площадей и зданий ( fora ) и частных домов ( domus ). Соревнование в стремлении отличиться заменило собой принуждение. Больше того, юношей из знатных семейств он стал обучать свободным наукам, причем природную одаренность британцев ценил больше рвения галлов, и те, кому латинский язык совсем недавно внушал откровенную неприязнь, горячо взялись за изучение латинского красноречия, За этим последовало и желание одеться по-нашему, и многие облеклись в тогу. Так мало-помалу наши пороки соблазнили британцев, и они пристрастились к помещениям для собраний ( porticus ), термам и изысканным пиршествам. И то, что было ступенью к дальнейшему порабощению, именовалось ими, неискушенными и простодушными, образованностью и просвещенностью» ** ** Там же. С.324. .

В определенном смысле эта урбанизация не достигла полного успеха при Флавиях. Основа более стабильного развития городов была заложена в 122 г. благодаря личному посещению Британии императором Адрианом; тогда возобновилось осуществление прежних проектов и начались новые масштабные работы. Однако в целом период между 70 и 160 гг. – это столетие, когда Британия действительно стала римской, и в ней появились устойчивые признаки, свойственные части Империи. Включение в римскую государственную систему сопровождалось более или менее повсеместной передачей забот о текущих делах местной аристократии, которая сменила королей-клиентов. Важнейшей целью подобной политики было завоевать расположение знати, доверие которой было катастрофически подорвано в правление Нерона, и именно в таком контексте следует читать Тацита.