Джордж Денисон - История конницы

Все знаменитые кавалерийские генералы выдавались своей стремительностью, энергией, огнем; разница между ними заключалась только в большей или меньшей рассудительности или осторожности, которой они обладали. Бывали известные кавалеристы, вовсе этими последними качествами не обладавшие, но никогда не заслуживал названия хорошего кавалериста тот, у которого не хватало стремительности и энергии.

При начальствовании над передовыми частями армии кавалерийский генерал должен быть очень осторожен и в высшей степени деятелен. Всякая сколько-нибудь проходимая дорога должна быть наблюдаема, всякий местный предмет осмотрен, приняты самые строгие предосторожности против нечаянного нападения. Напротив того, на рекогносцировке должна преобладать смелость; при этом чем смелее тем лучше. Архидиакон Денисон из Таунтона, довольно известный писатель, говорит: Я не выношу этой мелкой, пошлой, противной добродетели, называемой рассудительностью. Эти слова показывают, что у него, пожалуй, не было недостатка в кавалерийских способностях.

Что еще совершенно необходимо для кавалерийского генерала, это — умение по самым мелким признакам угадывать намерения противника. Генерал Шелби, начальник конницы южан в Миссури, обладал, по-видимому, вполне этой способностью. Его осторожность при выставлении постов и пикетов и при посылке разъездов для охранения от нечаянного нападения обратилась почти что в манию.

С другой стороны, он был чрезвычайно смел, никогда не избегая столкновения с неприятелем. Когда ему сообщалось о приближении неприятеля, он спрашивал: Вы его видели? — и после утвердительного ответа продолжал: И сосчитали? — Нет, не считал. — Ну, так мы его встретим как следует! Бригаде развернуться, артиллерии выехать вперед и приготовиться к открытию огня. Он никогда не отступал перед противником, не определив его численность и не нанеся ему хоть некоторых потерь.

Это — настоящий образ действий конницы; тот дух, в котором ее надо вести. В принятии мер предосторожности против нечаянного нападения, в подготовлении всего необходимого для одержания успеха нужно быть рассудительным, почти боязливым; в самих действиях, раз настала минута для них, — смелым и решительным.

Кавалерийский генерал должен уметь выпутаться из самого затруднительного положения; он должен всеми силами избегать рутинных путей, шаблонного образа действий; вся его деятельность должна быть строго соображена с современными требованиями.

Продолжительный мир оказывает дурное влияние в смысле ограничения, сужения кругозора и природных способностей офицеров. Люди обучаются по правилам, установленным раз и навсегда с математической точностью. Все это очень хорошо, но нельзя этим ограничиваться; при подобном способе действий рассудок не упражняется, сметливость не требуется. Слепое исполнение приказаний и придерживание рутины считается в некоторых армиях высшей целью воинской дисциплины и доказательством способности к действиям.

Влияние, оказываемое этим на способность думать, никогда не принималось достаточно в расчет. Офицеры, которые провели всю свою жизнь в механическом повторении все тех же мелочей, в обстановке, где правила вперед устанавливают, чем занять каждую минуту времени, никогда не будут иметь той мгновенной сообразительности, той быстроты суждений, которая так необходима в постоянно меняющейся обстановке войны. Даже самые богато одаренные от природы натуры не избегнут подавляющего влияния такой жизни.

Нет системы хуже этой. Как нельзя требовать от ребенка, которого держали целые годы на азбуке, быстрого чтения без предварительного ознакомления со слогами, так нельзя требовать, чтобы офицер, проделывавший из года в год все те же притупляющие мелочи, потом вдруг, как бы под наитием свыше, сумел правильно применяться к требованиям военного времени.

Последствия подобного рода системы выказались очень резко в английской армии во время Крымской кампании. Лорд Кардиган и лорд Лукан — образцы офицеров, подобным образом воспитанных. Мы видели, как при подобных начальниках английская конница после сражения при Альме двигалась в одной колонне по фальшивой дороге и, слепо придерживаясь практики мирного времени, приносила такую же пользу, как если бы находилась в Китае. При Балаклаве Кардиган остается праздным зрителем боя, в котором противник подставляет свой фланг; Кинглек делает по этому поводу справедливое замечание: Всякий хороший миссионер, всякий дельный избиратель, всякий известный охотник сумел бы действовать лучше, чем этот генерал, хотя и ветеран в военной службе, но совершенный новичок на войне.