Люсьен Мюссе - Варварские нашествия на Западную Европу. Вторая волна

Сегодня практически достигнуто согласие по вопросу, который вот уже поколение вызывал в Скандинавии невероятные страсти, а именно, проблема национальности основателей Нормандии. Исследование нескольких сотен слов, заимствованных из скандинавского, мало что дало, так как в X в. разница между датским и норвежским оставалась небольшой. А вот исследования ономастики позволили добиться решительных успехов. В настоящее время можно считать доказанным, что: а) основная масса поселенцев состояла из датчан; б) заметная ее часть делала остановку на северо-востоке Англии, где усвоила несколько мужских имен, а главное, обширный аграрный словарь, сохранившийся в основном в регионе между Байе и Орном и в меньшей степени на севере Котантена; в) другие поселенцы имели в качестве перевалочного пункта Ирландию и Шотландию, откуда они принесли антропонимы «Murdac» и «Donecan»; они-то, очевидно, норвежцы, встречаются в основном на п-ове Котантен; наконец, женщины были в подавляющем меньшинстве (на три женских имени скандинавского происхождения приходится более 80 мужских), поэтому норманны вынуждены были брать франкских жен, начиная с первых поколений поселенцев.

Остается герцогский род. Латинские и датские источники единодушно называют Роллона датчанином, а все норвежские, относительно поздние, считают его норвежцем. Однако в Х в. Запад плохо различал ответвления скандинавов. Исландские саги XIII в. Делают Роллона сыном ярла из Мера, что в западной Норвегии. Эта версия кажется приемлемой: имя Роллон (Хрольф) соответствует ономастическим традициям этой семьи, совпадает нумерация поколений; дочь Роллона, Терпок, имеет типично норвежское имя. Итак, можно полагать, что норвежский вождь возглавил отряд, состоявший в основном из датчан, подобно тому, как в Йорке, датском городе, неоднократно правили норвежские короли.

Географические рамки влияния скандинавов известны: в двух регионах оно оставило очень глубокий отпечаток, на севере Котантена и на западе области Ко; затем идет область Байе, а потом Румуа между Сеной и Рислой. Авраншен, Бокаж Вируа, современный департамент Орн, низменности Ора и область Брей почти не были затронуты. Область Ож и долина Сены колонизировались спорадически. Все населенные пункты, носящие скандинавские названия, не обязательно были основаны скандинавами: сопоставление каролингских грамот с актами XI в. показывает, что большинство деревень области Ко просто сменило название. Как и всегда, следует отличать зоны прямой колонизации, где мы встречаем топонимы, образованные от скандинавских корней, соединенных в соответствии с германским порядком (напр. Удаль, в 1025 г. — Ulvedala, «долина волков»; Этенто, в 1074 г. — Staintot, «деревня Стейна»), от тех, в которых мы видим лишь имена скандинавских сеньоров, присвоенные романским поселениям (напр. Мондевилль, в 990 г. Amunda villa, «деревня Амунда»; Румар, в 1040 г. — Rolmara, «пруд Роллона»). И следует учитывать, что многие скандинавские слова перешли в романский диалект: их топонимическое использование может быть позднейшим (напр, londe, «маленький лес»; hougue, «холм»). Не всегда легко различать франкские и норманнские ономастические пласты, притом что антропонимы часто очень близки, и одни и те же топонимические основы, особенно названия на — ville, сохраняли свою популярность с VII по XI век. Наконец, вероятно, что Нормандия не развивалась в точности в унисон с другими скандинавскими колониями на Западе; безусловно, именно в этом направлении следует вести поиск объяснения ненормальному количеству составных слов на — fleur и — beuf, которые так интригуют германистов. Основы — floi и — budh, которые, вероятно, ведут от них свое происхождение, в других местах чрезвычайно редки.

Затронуты были в основном два социальных класса: аристократия, в которой с X в. появляются семейства, прочно связанные со скандинавскими правителями, и среда моряков. Скандинавы никогда не вели себя как замкнутая группа. С начала XI в. аристократия была крайне неоднородной: помимо норвежцев и датчан, она включала франков, бретонцев и даже немцев, прибывших на призыв герцогов, — процесс, начавшийся в Англии после 1066 г., уже шел в самой Нормандии. Однако роль, отводившаяся местному населению, была немалой, и в XI в. уже ничто не отделяет его от завоевателей.

Быстрота и полнота слияния жителей Нейстрии с викингами в значительной мере объясняется расцветом, который переживало герцогство в конце X и XI вв., расцветом, о котором особенно красноречиво свидетельствует невиданный подъем городов: этой эпохой датируется возникновение Дьепа, Кана, Фалеза и Валона. Нормандия — это одна из редких провинций, где в XI в. управление герцогской и епископальной казной привело к появлению настоящей денежной аристократии. Клад монет, найденный в Фекане в 1963 г., самый значительный на континенте для эпохи викингов, самым убедительным образом говорит об исключительном изобилии звонкой монеты около 970–990 годов. Когда вышел из употребления скандинавский язык? Мы знаем только то, что около 950 г. будущий герцог Ричард I вынужден был изучать датский в Байе, не имея возможности сделать это в Руане. Ничто не указывает на то, что на нем когда-либо писали; несмотря на свою склонность ко всему экзотическому, все первые произведения нормандской литературы написаны на латыни.