Люсьен Мюссе - Варварские нашествия на Западную Европу. Вторая волна

Так, перед лицом враждебных действий, которые от поколения к поколению становились все более согласованными и превращались из стремительных набегов в полномасштабные операции, монолитный рубеж франкской обороны разваливался на множество отдельных участков, защищавшихся своими силами. Только Германии удалось вовремя остановиться, не успев дойти до последней стадии этого процесса. Безусловно, первым шагом к регионализации обороны стало развитие марок. Этот способ упорядочения обороны под единым и постоянным руководством, по всей приграничной провинции, впервые стал применяться в конце VIII в. на территориях, соприкасающихся с Бретанью, Данией, мусульманским и славянским миром. Его результативность в местном масштабе уже доказана, хотя нам и неизвестно со всей точностью, как он действовал, и, в частности, какие механизмы обеспечивали его необходимыми человеческими и финансовыми ресурсами; при проведении крупных операций маркграф, разумеется, должен был рассчитывать на помощь королевской армии. Перед лицом славян, которые никогда не предпринимали широкомаштабных нападений, он до XII в. сохранял способность отвечать всем своим задачам; Восточная марка (Остмарк), хотя зачастую и поневоле, принесла огромную пользу в борьбе против венгров.

Было заманчиво применить марки для защиты побережий от викингов. Возможно, об этом задумывался уже Карл Великий. Во всяком случае приблизительно в середине IX в. существовали обширные образования, носившие название марки или просто имевшие вид объединения нескольких графств в одних и тех же руках, покрывая побережья от Бретани до Рейна, и, возможно, также приморскую полосу Аквитании. Одним из таких коллективных сторожевых участков, безусловно, являлся Руан. Их практическая польза, очевидно, была незначительной; правда, тексты, относящиеся к этим отдаленным местам, удручающе редки. Но эти прибрежные марки, по-видимому, послужили основой для образования территориальных княжеств во Фландрии, может быть, в Понтье, и, с большей определенностью, в Нормандии — на этот раз на благо потомкам викингов! Относительный неуспех марок, несомненно, дал толчок поиску других решений в отношении обороны на региональном уровне (Линейные защитные сооружения, наподобие римских лимесов, использовались только на коротком участке славянской границы в Нордальбингии (саксонский лимес limes Saxoniae) ) . Наиболее интересный план был предложен Карлом Лысым: после обнадеживающего опыта на Марне в 861 г., он в 862 г. предписал перегородить главные реки (Сену, Марну, Уазу, может быть, Луару) укрепленными мостами, способными остановить норманнские лодки. В принципе, эта мера была превосходной, лучшей, какую можно было предпринять при отсутствии флота, хотя и у нее был недостаток, так как она влекла за собой незащищенность всех низовий рек, где русло было слишком широким, а течение слишком сильным для сооружения заграждений. К сожалению, она закончилась провалом за отсутствием постоянной армии и полных решимости людей.

Следовательно, нужно было организовывать оборону на местном уровне. Короли, деля расходы с епископами, брали на себя это бремя только в отношении городов, древние укрепления которых регулярно реставрировались, начиная приблизительно с 860 годаь. Не последовав примеру своего английского современника Альфреда Великого, франкские правители ничего не делали для того, чтобы увеличить количество своих крепостей. Даже с учетом всех предместий и аббатств, обнесенных крепостными стенами, не удвоилось даже число оставшихся после Поздней Римской империи цитаделей.

Следовательно, в сельской местности проблема оборонительных сооружений оставалась полностью нерешенной.

Около 860 г. и она начала вставать со всей остротой. В 864 г. капитулярий Карла Лысого (принятый в Питре) изобличает появление многочисленных castella (крепостей), firmitates (укреплений) и haiae (палисадов), построенных без королевского разрешения. Будучи далек от того, чтобы их поощрить, король повелел уничтожить их к 1 числу следующего августа, как представляющие угрозу его власти. Следовательно, это опять всегдашнее отсутствие взгляда в будущее: нападения викингов расценивались как скоропреходящее явление, которое не могло оправдать глубокого переустройства королевства. Фактически же правитель был не способен сдержать этот натиск. Начиная с 880 г. северная Франция покрывается частными оборонительными сооружениями, принадлежащими крупным церковным и светским сеньорам. Королевского разрешения теперь просят только изредка, и после Карла Простоватого77 этот обычай окончательно отмирает. Красноречивым признаком разложения государства было то, что возглавляли это запрещенное законом движение представители публичной власти, графы и епископы; в течение века большинство сельских укреплений оставалось в их руках, а король не отваживался вынести по этому поводу официального суждения.