Люсьен Мюссе - Варварские нашествия на Западную Европу. Вторая волна

Заслуживающих доверия документов об итогах мусульманских походов в Галлию, как и оккупации Септимании, немного. Зачастую набеги завоевателей VIII в. трудно отличить от рейдов пиратов IX в., иногда мусульманам приписывают опустошения, произведенные их врагом Карлом Мартеллом. Для Юга, VIII столетие является «темным веком». Исламские набеги ослабили Юг и нарушили его связи с остальной частью Галлии. Множились разрушения: сожженные пожарами предместья и монастыри, утраченные архивы, и т. д. Некоторые источники повествуют о захвате «неисчислимого множества людей», угонявшихся в Испанию. В Руссилоне, где было небезопасно, поля полностью оказались заброшенными, и эта ситуация была исправлена в IX в. за счет призвания испанских беженцев.

Необходимо решительно отбросить позднейшую традицию, согласно которой в Галлии были созданы сарацинские колонии. В Септимании мусульмане входили в правящий слой, но их было так мало, что власть над главными городами была оставлена готским графам. Никаких следов мусульманской архитектуры во Франции не сохранилось (те, которые приписываются мусульманам, обязаны влиянию мозарабов в X e.), археология может внести свой вклад в дискуссию только в виде нескольких монет, найденных в области Нарбонна.

Весьма любопытно, что, когда на горизонте показался Карл Мартелл, знать Юга стала еще активнее поддерживать мусульман, даже за пределами древнего королевства вестготов: в 737 г. «предатели провансальцы» открыли для арабов ворота Авиньона (Мецкие анналы); до 739 г. некий персонаж по имени Рикулъф, владелец многочисленных земель в Диуа, Гапенсе и Грезиводане, перешел на сторону сарацин и «совершил много зла вместе с этим языческим родом» (по словам Аббона). Кажется, что в эти годы Юг склонялся к тому, чтобы повторить ситуацию 711 г. в Испании, когда сторонники Витизы радостно встретили Тарика из ненависти к королю Родриго69.

К IX в. успехи Карла Великого по ту сторону Пиренеев и подчинение Каталонии Каролингам застраховали Галлию от каких бы то ни было мусульманских вторжений с суши. Однако в этот период мусульманские народы уже научились мореплаванию. В Северной Африке, главным образом в Испании (в Пехине, недалеко от Альмерии, а затем в Дении), образуются сообщества морских пиратов, обладающих собственными арсеналами, живущих морским разбоем на полунезависимый, почти республиканский манер, и гораздо более активных, чем официальные флоты халифов. После завоевания мусульманами Туниса (после 827 г.) эти сообщества возникли и на Сицилии, а затем на Балеарских островах после их окончательной оккупации (около 902 г.). Для этих людей проповедь ислама была не более чем второстепенным занятием; прежде всего они искали личной выгоды.

В данном случае нас мало интересуют военные столкновения между флотами Каролингов и Аббасидов. Пока Империя франков была сильна, удары, наносимые мусульманами, встречали решительный отпор: имеются упоминания о победах франков на море в 807, 813 и 828 гг., наряду с ответным нападением на Бон в том же году. Тем временем, мало помалу, Корсика и Сардиния оказались изолированными от христианского мира, и, так никогда и не будучи по-настоящему завоеванными неверными, стали «ничейной землей», все подступы к которой контролировались мусульманами; их население отошло во внутренние горы, чтобы там, в примитивных условиях, вести жизнь кочующих скотоводов. Это весьма способствовало изоляции Сардинии. Почти то же самое происходило на Балеарских островах вплоть до мусульманского завоевания в 902 году. Точно определить начало пиратских операций невозможно; в итальянских водах они обращают на себя внимание лишь в первые годы IX в.: около Пантелларии в 806 г., откуда они похищают 60 монахов, которых продают в Испанию, затем, почти тотчас же, вблизи римских областей (в 808 г. Лев III, вместе с Карлом Великим, предпринимает разные оборонительные меры) и Неаполя: около 812 г. подвергаются нападению острова Понца и Искья. В 813 г. мавры, напавшие на Ниццу, уничтожают Центумцеллу (Чивитавеккья в Тоскане). Восемьсот двадцать седьмой год, год первых высадок мусульманских завоевателей на Сицилии и Крите, оказался поворотным. Будучи хозяевами ключевых позиций в центральном Средиземноморье, сарацины вскоре овладели всем открытым морем. Когда корабли латинян стали встречаться реже и добыча от морского разбоя уменьшилась, они стали искать наживы на земле и вскоре даже устроили на христианских побережьях базы для хранения награбленного перед вывозом в Испанию. Примечательно, что эти моряки превратились в выдающихся покорителей гор, способных пролагать путь для своих вторжений прямо по таким суровым хребтам как Альпы или Абруцци.