Борис Старков - Охотники на шпионов. Контрразведка Российской империи 1903—1914

Доставка разведывательных донесений отличалась большой изобретательностью и осуществлялась с множеством уловок и различных ухищрений. Донесения помещались в подошвы обуви, складки одежды, вплетались в традиционные китайские косички, вставлялись в золотые коронки зубов, прятались в телегах, перевозивших домашнюю утварь, товары, продовольствие. Нередко курьеры проглатывали контейнер с донесением или применяли внутриполостное вложение. Именно эта агентура во многом сумела обеспечить победу Японии в японо-китайской войне в 1894 г.

Одним из лучших воспитанников тайного общества «Геньеса», «Черный океан» был Фуццо Хаттори. Он происходил из небогатой многодетной семьи. Его отец работал на военном складе в порту Иокосука. Мальчик обладал незаурядными способностями, и у него была феноменальная память. Он проявил такое прилежание к учебе, что им заинтересовался сам Митсуру Тояма. Хаттори принял идеи общества и принес присягу на верность «Черному океану». Она заканчивалась следующими словами: «Если я предам организацию, то пусть будут прокляты мои предки и меня ждет в аду геенна огненная!» Ему было 17 лет, когда он был принят в специальную разведывательную школу в Саппоро, в Южной Японии.

После ее окончания Хаттори в роли коммивояжера стал ездить в Шанхай и Монголию. Это был период Японо-китайской войны. Он выучил местные диалекты, часто посещал селения кочевников и заодно изучал расположение военных укреплений, состояние дорог, записывал мнения местных вождей по поводу политики и особенно то, что говорили в народе. Он многое запомнил и, вернувшись в Ханькоу, представил подробный отчет руководству спецслужбы.

В 1898 г. Хаттори поехал во Владивосток с целью организовать сеть японской разведывательной службы на территории российского Дальнего Востока. В это время начиналось активное строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, и много японских разведчиков, прошедших подготовку в спецшколе в Саппоро, прибыли в этот регион России. Во Владивостоке существовала школа японской борьбы, которую весьма охотно посещали русские офицеры. Хаттори организовал для них интимный отдых, а гейши, ублажая офицеров, собирали у них нужную информацию. Несколько публичных домов с той же целью было создано им в Порт-Артуре.

Крупным русским административным и военным центром на Дальнем Востоке был Хабаровск. Здесь Хаттори также организовал глубоко законспирированную разведывательную сеть, агенты которой работали в штабе военного округа и высших органах гражданского управления российского Дальнего Востока. С этого времени Маньчжурия и Дальний Восток стали для японского Генерального штаба открытой книгой. Успехи Хаттори были настолько очевидны, что шеф «Черного океана» Тояма отозвал его в Японию и назначил своим помощником и секретарем. Он стал примером для подражания, национальным героем нескольких поколений японских разведчиков. Многие из них предпочитали самоубийство нарушению данной ими клятвы, которая звучала так: «Клянусь выполнять приказы моих командиров и, если того потребуют обстоятельства, скорее убью себя, чем выдам секреты организации».

Экономические и политические интересы Японии традиционно были тесно увязаны между собой и составляли основу государственной политики Японии. Это особенно проявилось в японской экспансии на юг (острова Рюкю и Тайвань), а также на север (Корея и Маньчжурия). В Маньчжурии и Корее они столкнулись с возрастающим российским влиянием. Экспансионистские замыслы японских представителей «наназиатизма» распространялись и на российскую территорию. Словами дипломата Оиси Масами они провозгласили идею оттеснения империи Романовых за Урал и превращения Сибири и русского Дальнего Востока в колонию для всех развитых наций. Как серьезная угроза интересам Японии рассматривалось строительство Транссибирской железной дороги, а также военное присутствие России в Китае и Корее. Премьер-министр Японии Ямагата Аритомо писал в 1893 г.: «Во всяком случае через десять лет, когда Транссиб будет завершен, Россия несомненно захватит Монголию и протянет руки к Китаю».

1 августа 1894 г. началась Японо-китайская война. Крупные японские формирования высадились на континенте и довольно быстро оккупировали Сеул и важнейшие порты Кореи. Ямагата исполнял обязанности командующего первой армии, однако заболел и вынужден был вернуться в Токио. Он не был выдающимся полководцем, но зато являлся великолепным дипломатом и политиком. Ямагата лучше работников Генерального штаба понимал, что Япония еще недостаточно мощная в военно-экономическом отношении страна и в скором времени подвергнется давлению великих держав. Поэтому неожиданно, в разгар победоносных военных действий в начале 1895 г., он заявил, что всякую победоносную войну надо уметь вовремя завершить.