Жозеф-Франсуа Мишо - История Крестовых походов

Между тем крестоносцы все еще поджидали графа Пуатье, который шел с многочисленным войском, набранным в южных провинциях Франции. Сразу после его прибытия был созван совет, на котором решалось, то ли идти на Александрию, то ли прямо на Каир. Взятие Александрии представляло меньше трудностей и сулило больше выгод. Но граф Роберт Артуа, воин пылкий и увлекающийся, горячо защищал план нападения на Каир. «Если хочешь убить змею, – говорил он, – раздави ей голову». Это мнение победило, и армия, состоявшая из шестидесяти тысяч бойцов, в том числе двадцати тысяч конных, двинулась в путь; ее сопровождал флот, везший по Нилу продовольствие, кладь и военные машины. Выйдя из лагеря 7 декабря, через двенадцать дней крестоносцы прибыли к Ашмонскому каналу и остановились на том самом месте, где некогда стояла армия Иоанна Бриеннского. Поскольку берег был очень крутым, а канал – глубоким, крестоносцы простояли несколько недель, не зная, как наладить переправу. Враги использовали это время, ежедневно совершая набеги на лагерь христиан, осыпая их стрелами и жаря «греческим огнем».

Только в конце февраля с помощью перебежчика-аравитянина был обнаружен брод. Переправа оказалась трудной и заняла много времени. Успевшие переправиться первыми не желали ждать остальных; нетерпеливый граф Артуа бросился в лагерь сарацин, и воины его предались безудержному грабежу. Неприятель, сначала бежавший, вскоре заметил, что перед ним лишь небольшая часть крестоносцев. Это воодушевило мусульман, они повернули обратно, и на Манзурахской равнине завязалась жестокая битва, в которой погибли граф Артуа, магистр тамплиеров и множество французских рыцарей. Только переправа главных сил крестоносцев во главе с королем изменила чаши весов: бой, продолжавшийся до самого вечера, закончился победой французов; но потери, понесенные ими, были огромны. Главное же, мусульманам удалось перекрыть дорогу на Каир.

На следующий день лагерь крестоносцев был окружен бесчисленными силами мусульман. Битва возобновилась с прежней яростью. Людовик появлялся всюду, где было опасно; «греческий огонь» опалил ему одежду и сбрую его коня, сам он едва держался в седле от усталости, но ничто не могло его остановить. И снова победа осталась за французами – но это была, как и накануне, только моральная победа, поскольку все преимущества остались за врагом, и французам теперь приходилось думать не о египетской столице, а о том, как выбираться из-под Манзураха.

В последующие недели сарацины перестали беспокоить крестоносцев атаками. Завершив окружение их лагеря, изолировав от связей с Дамиеттой и остальным миром, они предоставили поле боя голоду и болезням, которые ежедневно выводили из строя тысячи французов. Отчаяние постепенно овладевало и командирами, и солдатами; теперь только и думали, что о скорейшем заключении мира. Начались переговоры с новым султаном, Альмодамом. Было предложено возвратить мусульманам Дамиетту; взамен крестоносцы требовали беспрепятственного прохода и уступки Иерусалима. Альмодам согласился на эти условия, но потребовал, чтобы в качестве гарантии был выдан заложником сам Людовик Святой. Король был согласен на все, но бароны и рыцари заявили, что охотнее примут смерть, чем отдадут в залог своего монарха. Переговоры были прерваны.

Дальше пошли самые печальные дни в истории этого неудавшегося похода. Посадив на корабли женщин, детей и больных, остальная армия решила пробиваться посуху. Королю предложили сесть на корабль легата, но Людовик, больной и измученный, категорически отказался, решив разделить участь своего воинства. Ночью, думая темнотой ослабить бдительность неприятеля, соблюдая все предосторожности, пустились в торный путь. Но ослабить бдительность мусульман не удалось. Отступление вскоре превратилось в беспорядочное бегство, беглецов травили, словно зайцев, и когда рассвело, уже почти все крестоносцы либо оказались в руках сарацин, либо погибли от их мечей. Тем, кто спускался по Нилу, пришлось пострадать не меньше: сарацины стерегли их вдоль реки и всех или потопили, или убили, или забрали в плен; одному лишь кораблю легата удалось достичь Дамиетты.

Король и маленький арьергард, который он возглавлял, к изумлению мусульман, все еще сопротивлялись; но наконец и этот крошечный островок французов исчез во вражеской пучине: Людовик, его братья и все, кто сражался бок о бок с ними, были заключены в оковы, а орифламма и другие знамена стали победными трофеями мусульман.