Виталий Ларичев: Мудрость змеи: Первобытный человек, Луна и Солнце

Географические открытия первых обитателей Земли были обречены кануть в безвестность для ближайших к ним потомков. Но результаты странствий предков по континентам не могли остаться без последствий. Земля, прародительница и колыбель человечества, становилась при осуществлении таких путешествий мудрой его наставницей и учительницей. Устремляясь в неведомые края, человек попадал в непривычное, зачастую мало благоприятное природное окружение и оказывался подвершенным воздействию необычных, как правило, испытывающих терпение, волю и разум климатических условий, что каждый раз требовало перестройки его прежде налаженного быта и привычек. Двигаясь из благодатных тропиков на север, первобытный охотник мог осознать, как многоцветна и многолика Земля: жаркие и душно-влажные, почти непроходимые из-за сплетения лиан джунгли оставались позади и на пути вставали вздыбившиеся до небес громады гор и бесконечные засыпанные щебнем плоскогорья, где нелегко было укрыться от пронизывающих ветров; за каменным поясом начинались обширные степи и покрытые застывшими волнами песчаных морей пустыни; они вновь сменялись суровыми пиками; снежные вершины при их переходе позволяли, кажется, достигнуть взором самой окраины Земли. Но это была всего лишь иллюзия, ибо дальше опять тянулись бесконечные пространства степей, полных живительными ароматами, а затем и топкие болотистые тундры, покрытые большую часть времени ослепительно белым снегом и скованные лютыми морозами.

И, конечно же, в ходе трансконтинентальных миграций охотники древнекаменного века должны были заметить не только броские перемены в ландшафте, климате (кто мог пренебречь жарой или холодом!) и животном мире, но и вверху, в Небе, прежде всего в деталях звездной картины, в особенностях восходов и заходов Солнца в разных точках горизонта в течение года (по мере смены одного сезона другим) и Луны (но по истечении 18 с лишним лет). Не эти ли перемены, незаметно подталкивающие к уяснению круговорота закономерностей земных (сезоны) и небесных (положения светил на небосклоне и у горизонта при восходах и заходах), сначала вызвали крайнее изумление предка, а затем навели на размышления, в ходе которых расширялся его кругозор и оттачивалась волшебная комбинаторика ума?

Вспомним хотя бы самые яркие астрономические явления, наиболее примечательные для экваториальных, средних и приполярных широт земного шара, которые шаг за шагом осваивались людьми в древнекаменном веке, и сделаем это прежде всего для того, чтобы обосновать законность постановки такой гипотезы. Наблюдателя на экваторе в дни весеннего и осеннего равноденствий не удивит, что Солнце утром, а Луна, звезды и планеты вечером или ночью поднимаются на востоке из-за горизонта вертикально вверх, к зениту, а затем начинают стремительный, как падающий на землю камень, спуск к западу. При такой направленности движения Солнца день и ночь наступали внезапно, почти без сумерек, переходной поры между светом и тьмой. Отклонения точек восхода и захода Солнца, а также Луны в летний или зимний периоды соответственно к северу или к югу от равноденственных точек горизонта на востоке и западе здесь не настолько значительны, чтобы остаться незамеченными. Не слишком разнятся тут в течение года день и ночь. Продолжительность дня на экваторе в сезоны сухой или дождливый отличается весьма мало, что приводит к относительно равномерному распределению тепла. Действительно, от времени зимнего солнцестояния до весеннего равноденствия Солнце освещает тропики около 1068 часов, от весеннего равноденствия до летнего солнцестояния — 1116, от летнего солнцестояния до осеннего равноденствия — 1128 и от осеннего равноденствия до зимнего солнцестояния — 1068 часов. При такой ничтожной разнице в освещенности, а следовательно, и в количестве доставляемого светилом на Землю тепла древние обитатели тропиков едва ли замечали колебания температуры в разные сезоны. Поэтому если что и было их знаками, то дождливость и сухость.

Эффектно выглядит в тропиках серп Луны: в первую и последнюю четверть он приобретает вид торжественно плывущей на горизонте огненной лодки. Срединная часть округлой окраины светила касается на горизонте кромки водной глади, и серп воспринимается тогда как несущаяся по волнам сказочная ладья с высоко поднятыми носом и кормой. Но особенно впечатляет в тех краях так называемый зодиакальный свет, который можно наблюдать после захода Солнца весной и по утрам перед его восходом — осенью. Прозрачно-матовая зеленовато-серебристого цвета вуаль как бы набрасывается с наступлением мрака на ту часть темно-синего неба, где располагаются зодиакальные созвездия, по которым в течении года путешествует Солнце. Только в пределах эклиптики, годичной солнечной дороги, можно видеть загадочное свечение, потому оно и получило название зодиакального света. Этот свет образовывал на небе почти правильную пирамидальную фигуру с вертикальной по отношению к горизонту осью, с ярким и широким основанием в той части небосклона, где исчезало Солнце, с едва просматривающейся приостренной вершиной, которая незаметно расплывалась в глубинах непроглядной темени купола. Древние египтяне почитали этот таинственный свет, просматривающийся в Небе, как образ священных пирамид, погребальных сооружений фараонов, всесильных земных владык. Тропики примечательны для наблюдательного человека также тем, что северный и южный полюсы мира — точки, вокруг которых в течение ночи обращались звезды, описывая полукруг, — видны здесь оба, но они «лежат» прямо на горизонте, а не возвышаются над ним, как на севере.