Олег Смыслов - Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию

Кестринг усматривал в устранении Тухачевского конец внутриполитической борьбы за власть, во время которой Сталин ликвидировал действительных или мнимых противников. Мы присоединились к этой хотя и примитивной, но по сути правильной оценке…

…Если судить по расплывчатым и неточным протоколам процесса, к которым я имел доступ, то для обоснования тезиса о том, что Тухачевский имел конспиративные контакты с „фашистской“ державой, никаких конкретных данных не было, кроме, пожалуй, одного, что один из генералов-предателей вел тайные переговоры с одним фашистским генералом. Указание на это — оно было напечатано в газетах — Кестринг принял на свой счет, так как кроме него ни одного „фашистского“ (т. е. на советском жаргоне — „национал-социалистического“) генерала во всем Советском Союзе не было. Он выразил протест в наркомат обороны СССР против того, что его, чье лояльное отношение к Советам общеизвестно, связывают с этим мрачным делом. На это ему ответили, что фашистский генерал, о котором идет речь, не он…»

Генерал-лейтенант П. А. Судоплатов, один из руководителей разведки советских органов безопасности, также считал, что «Красная папка» не что иное, как выдумка Шелленберга. В частности, в одноименной статье он утверждал: «На правах очевидца не могу не сказать об эпизоде, который, надеюсь, будет интересен читателям. Речь идет о мнимой причастности немецкой разведки к сталинской расправе над Тухачевским, Якиром, Уборевичем в 1937 г. Она базируется лишь на слухах и амбициозных претензиях В. Шелленберга. Как непосредственный куратор немецкого направления наших разведорганов в 1939–1945 гг., утверждаю, что НКВД никакими материалами о подозрительных связях Тухачевского с немецким командованием (за исключением выбитых в ходе предвзятого следствия показаний) не располагало. Сталину также никто не направлял материалов о Тухачевском по линии зарубежной разведки НКВД.

Резидент разведки НКВД в 1937–1938 гг. в Праге Зубов вместе с послом Александровским сообщали Сталину, в МИД и в НКВД об одобрении Бенешем „ликвидации заговора Тухачевского“ уже после казни последнего…

В архиве Сталина также обнаружены данные (они особенно не популяризируются) о том, что так называемые компрометирующие материалы об амбициях Тухачевского, поступившие из-за рубежа, были не чем иным, как выдержками из материалов зарубежной прессы. Они направлялись в ЦК ВКП(б) советскими посольствами и корреспондентами ТАСС… Они-то, эти материалы, нет-нет да и использовались в качестве компромата в борьбе за власть наверху. Миф о причастности немецкой разведки к расправе Сталина над Тухачевским был пущен впервые в 1939 г. перебежчиком В. Кривицким, бывшим офицером Разведупра Красной Армии, в книге „Я был агентом Сталина“…

Выдумку Кривицкого, ставшего в эмиграции психически неустойчивым человеком, позднее использовал Шелленберг в своих мемуарах, приписав себе заслугу в фальсификации дела Тухачевского.

Но тот, по моему глубокому убеждению, — жертва борьбы за власть в советском военном руководстве».

Не менее интересна версия Судоплатова о причинах ареста Тухачевского: «Помню, как в августе 1939 года приятно удивили меня сообщения из Германии, из которых явствовало, что немецкое военное руководство высоко оценивало потенциал Красной Армии. В одном из документов высшего германского командования, перехваченном нами, причиной гибели маршала Тухачевского назывались его непомерные амбиции и разногласия с маршалом Ворошиловым, беспрекословно разделявшим все взгляды Сталина.

Утверждая сводку материалов разведки для Сталина, Берия включил туда фразу из этого документа: „Устранение Тухачевского наглядно показывает, что Сталин полностью контролирует положение дел в Красной Армии“, — возможно, для того, чтобы польстить вождю, подчеркнув тем самым его дальновидность в своевременном устранении Тухачевского.

Помнится мне также комментарий Берии и Абакумова, в годы войны начальника военной контрразведки Смерш, отвечавшего и за политическую благонадежность вооруженных сил. И тот и другой говорили о заносчивости Тухачевского и его окружения, которые смели думать, будто Сталин по их предложению снимет Ворошилова. По словам Берии, уже один этот факт ясно показывал, что военные, грубо нарушив установленный порядок, выдвинули предложения, выходившие за рамки их компетенции. Разве, говорил он, им не было известно, что только Политбюро и никто другой имеет право ставить вопрос о замене наркома обороны?